Украденная невеста - М. Джеймс

Я знаю, что это изменит отношения между нами, если я позволю этому сейчас случиться. Если я это сделаю, то будет только до и после. Но я чувствую, как адреналин пульсирует во мне, разливаясь по коже, как электричество, и мне кажется, что я взорвусь, если не получу разрядку. Если я каким-то образом не выплесну все эти эмоции наружу. Эмоции… и желание тоже. Я хочу притвориться, что одна из причин, по которой мое сердце учащенно бьется, а кожу покалывает, заключается не в том, что Виктор крепко держит меня в своих объятиях, прижимая к своей широкой груди, а запах его пота и кожи наполняет мой нос. Я начинаю произносить его имя, говоря себе, что я должна протестовать, что я должна придумать причину, чтобы остановить это, сказать ему, чтобы он отвел меня обратно в мою собственную комнату. Но он качает головой, его лицо вытягивается в напряженные, строгие линии, и что-то во взгляде его глаз заставляет все остальное, что я могла бы сказать, замереть у меня на губах, мое сердце колотится так сильно, что я думаю, он должен это слышать.

Ему не говорят "нет", и что-то в этом меня волнует. Я знаю мое тело сейчас не в форме. Я все еще ранена, все еще исцеляюсь, измотана тренировками, взлетами и падениями после полудня. Но я знаю, что он собирается отнести меня в постель и напомнить мне обо всех причинах, по которым я не должна позволять ему. И это волнует меня и ужасает одновременно.

Я не могу сдержать вздоха, когда он укладывает меня на кровать, наклоняясь надо мной, следуя за мной на кровать, его тело растягивается на мне во всю длину. С такого близкого расстояния его присутствие кажется еще более пугающим, его смуглое красивое лицо напряжено, а глаза горят желанием. Он что-то говорит, я вижу это, но не могу понять. Я не могу понять, почему он все еще хочет меня после всего этого, но совершенно ясно, что хочет. А затем он целует меня, жестко, настойчиво и требовательно, а потом нежно, со всей нежностью на которую он способен, его рот прижимается к моему, а затем снова с такой страстной страстью, что у меня перехватывает дыхание. Я колеблюсь еще секунду, неподвижная под ним.

Просто отпусти. Только на этот раз. Ты можешь сказать, что это все адреналин, который захлестнул тебя. Уступи, хотя бы ненадолго.

Мои руки обвиваются вокруг его шеи, почти без моего участия, и я целую его в ответ с таким же пылом, мои губы горячи на его губах, когда я притягиваю его к себе. Я чувствую его учащенное дыхание, то, как его рот наклоняется к моему, то, как его губы сминают мои, как он слегка прикусывает мою нижнюю губу, это все заставляет меня снова громко ахнуть.

Мои руки сжимаются в кулаки на его рубашке, сжимая ткань, как будто я не могу подойти к нему достаточно близко, и когда он двигается между моих ног, они раздвигаются для него, и я чувствую, какой он твердый. Он натягивает джинсы, твердый, длинный и толстый, и я слишком хорошо помню, каково это, быть заполненной им, растянутой и полной, и трахаться так, как невозможно с другим мужчиной. Я яростно целую его в ответ, выгибаясь, чтобы прижаться к нему, мой собственный жар излучается наружу, когда я наслаждаюсь ощущением его твердости и напряжения для меня, его языка, отчаянно проникающего в мой рот, как будто все, чего он хочет в мире, это попробовать меня на вкус.

Все, чего я когда-либо хотела в своей жизни, это быть желанной и любимой. Это всегда было не более чем глупой мечтой, потому что кто я такая, я сама, по сути, средство для достижения целей, ни для кого не имеющая значения. Важно мое положение, моя семья, мое имя, власть, которую я могу дать мужчине через брачный союз, как будто мы жили столетия назад, а не в современном мире. Этот момент с Виктором заставляет меня почти чувствовать, что он хочет меня только из-за меня самой. Очевидно, не из-за моей красоты и, возможно, даже не из-за того, кто я есть.