Украденная невеста - М. Джеймс

Я киваю, мое горло внезапно сжимается. Я тянусь к застежке шелкового бюстгальтера, чувствуя, как мои соски напрягаются под шелком вопреки моим желаниям, когда я расстегиваю его. Я не хочу, чтобы он видел даже намек на возбуждение, но что-то в раздевании под его суровым взглядом, когда он остается полностью одетым, что-то зажигает во мне, заливая кожу румянцем, когда я спускаю бретельки с рук. Я говорю себе, что это просто жар от неловкости, но я знаю, что это неправда.

Позволяя лифчику упасть на пол, я понимаю, что даже если бы мне дали шанс покинуть эту комнату, я не совсем уверена, что сделала бы это. Просовывая пальцы под края шелковых трусиков, я спускаю их с бедер, благодарная за то, что сняла их хотя бы для того, чтобы у него не было шанса увидеть, как шелк начал влажно прилипать к моим складкам, и розовый шелк потемнел в промежутке между моими бедрами. Я не хочу, чтобы он знал, что это меня заводит, по крайней мере, пока. В какой-то момент, я знаю, он все равно узнает. И от этой постыдной мысли по моей коже разливается еще один жар, отчего мои щеки краснеют по причине, которая, я знаю, не имеет ничего общего с жаром неловкости.

— Очень хорошо, — одобрительно говорит Виктор, его глаза скользят по мне, как будто он оценивает произведение искусства или что-то еще, чем он хотел бы обладать. Что-то, что будет принадлежать ему.

Я уже принадлежу ему.

— Ложись на кровать, — приказывает он резким голосом. — Держись за столбик кровати в изножье и наклоняйся в талии, Катерина. Пока держи ноги вместе.

Мой пульс подскакивает к горлу. Я знаю, что сейчас произойдет. Я слышу звон пряжки его ремня, когда он расстегивает ее, и мне хочется верить, что он просто готовится трахнуть меня, но я знаю, что это не так. Буквально через мгновение я почувствую жар этого ремня на своей заднице, и мысль об этом должна быть абсолютно ужасающей. Это не должно заставлять меня чувствовать пульсацию тепла между бедрами или ответную влажность, которая угрожает капнуть на мои бедра, заставляя мои колени дрожать от предвкушения. Что за женщина хочет, чтобы ее муж отшлепал ее? Что за женщина хочет быть послушной? Я не была так отгорожена от всего, как некоторые дочери мафии. Я училась в колледже. Я знала о сексе, о том, что нравится мужчинам, и даже о некоторых вещах, которые я бы сочла извращенными. Но ничто не могло подготовить меня к тому, что я буду обхватывать руками прохладное красное дерево столба кровати в спальне моего мужа, нагнутая обнаженной, чтобы он наказал меня ремнем, и чувствовать трепет от того, что, я без тени сомнения знаю, является предвкушением глубоко в моем животе.

— Красиво, — шепчет Виктор. Я слышу щелчок кожи, когда он складывает ремень пополам, а затем я чувствую, что он стоит очень близко ко мне, его рука парит над изгибом моей задницы. Он поглаживает ремень по этому изгибу, прохладная кожа шокирует мою разгоряченную кожу, и я слышу звук, который он издает глубоко в горле. — Ты так прекрасна, когда подчиняешься мне, Катерина, когда ты понимаешь, что твое место здесь, повинуясь мне. Уступая мне.

Я не собираюсь уступать тебе, хочу я огрызнуться, стиснув зубы. Но мое тело уже готово. Я знаю, что с первым щелчком этого ремня будет боль, но будет и удовольствие. Я чувствую нарастающий жар между моих бедер, потребность, то, как я уже начинаю жаждать, чтобы он ко мне прикоснулся. Это почти гребаная предварительная игра, и я ненавижу себя так же сильно, как и его за то, что это так. Кажется, я презираю своего мужа и желаю его почти в равной мере, и, похоже, я ничего не могу сделать, чтобы это изменить. Какие бы отвратительные вещи он ни совершал.

Он проводит ремнем по изгибу другой моей ягодицы, вниз к верхней части бедра, и дрожь пробегает по мне. Вздох срывается с моих губ, когда я чувствую, как кожа отрывается от моей кожи, и я знаю, что в любую секунду почувствую первый удар плетью.