Украденная невеста - М. Джеймс

— Ты все еще моя жена, Катерина, — говорит Виктор, в его голос возвращается часть мрачной суровости. — Есть определенные вещи, которых я ожидаю от тебя. Будут последствия, если ты попытаешься бросить меня, ослушаться меня или поставить в неловкое положение. Должно быть, чтобы мое домашнее хозяйство велось так, как задумано. Как я могу ожидать, что мой персонал или мои мужчины будут подчиняться мне, если моя собственная жена этого не делает? Как я могу ожидать, что они будут довольны, когда тебе дано все, и ты все еще пытаешься убежать от меня? — Он на мгновение замолкает. — То, что я делаю, для твоей же безопасности, Катерина.

Очередной прилив негодования и злости проходит через меня, заставляя меня дрожать от его прикосновений.

— Я могла бы защитить себя, — шиплю я. — Разве не в этом был смысл тех уроков? Или все это было просто очередным обманом?

Я прикусываю губу, заставляя себя больше ничего не говорить, чтобы не сделать хуже. Я чувствую, как рука Виктора напрягается, прижимая рубцы.

— Я вижу, твой острый язычок вернулся. — Он делает шаг вперед, берет меня за подбородок и поворачивает мое лицо так, чтобы я смотрела на него. Я встречаюсь с ним взглядом, давая ему лишь намек на вызов, который мне так сильно хочется бросить ему в лицо. — Ты будешь терпеть одно из моих наказаний каждую ночь, Катерина, пока не научишься подчиняться мне. Чем скорее ты смиришься с этим, тем счастливее будет твоя жизнь со мной.

Он рывком отпускает мою челюсть, отступая назад. — Теперь ты можешь встать и одеться, — небрежно говорит он, дотягиваясь до ремня, чтобы продеть его в брюки. — Я уверен, что ты хочешь поговорить со своими друзьями.

— Мне можно спуститься вниз? — Мне трудно оторвать пальцы от столбика кровати. Мои руки и спина затекли, и я отворачиваюсь от него, не в силах встретиться с ним взглядом, пока собираю свою одежду с пола. Я знаю, что могло быть намного хуже, но я сгораю от негодования не меньше, чем от неудовлетворенной потребности.

Виктор подходит ко мне сзади, когда я тянусь за своим нижним бельем, его рука направляется к моей заднице. Я замираю на месте, когда его рука скользит между моих булочек, по моим влажным складочкам, и я ахаю, когда он просовывает палец внутрь меня, шок удовольствия захлестывает меня, что заставляет меня чувствовать себя еще более униженной, чем раньше.

Я хочу, чтобы он остановился. Я хочу, чтобы он продолжал. Я хочу, и я не знаю, как все это распутать.

Он мрачно усмехается, высвобождая палец и протягивая другую руку, чтобы приподнять мой подбородок, так что я вынуждена смотреть, как он слизывает мое возбуждение со своего пальца.

— Восхитительно, — говорит он с ухмылкой. — Ты такая влажная для меня. Тебе, должно быть, так сильно нужно кончить. Его рука сжимает мою челюсть. Это так, принцесса? Тебе нужно, чтобы я заставил тебя кончить?

Я с трудом сглатываю. Я знаю, каким будет наказание за ложь ему, но я не могу заставить себя признать это. Я не могу сказать ему, что порка заставила меня захотеть, чтобы он трахнул меня, унизил еще больше, заставил меня умолять, корчиться и кричать из-за него, даже когда я ненавижу его каждой клеточкой своего существа.

— Нет, — шепчу я, и Виктор смеется, хлопая меня по покрытой рубцами заднице и заставляя меня вскрикнуть.

— Я вспомню, что ты солгала, когда придет время твоего наказания сегодня вечером. — Он шагает к двери, поворачивая ручку и заставляя меня схватить платье и держать его перед собой на случай, если кто-то случайно пройдет мимо. — Приятного ужина, — говорит он, его губы кривятся в жестокой улыбке. — Увидимся, принцесса.

А затем он уходит, оставляя меня там.

КАТЕРИНА