В клетке - Алекса Мун

— Да, что ты знаешь о моей жизни, щенок?

— Ничего, — довольно хмыкает, — ведь ты меня так и не впустил в неё! — улыбка растворяется. Вместо неё появляется маска пренебрежения. — Зачем вы сюда приехали? Своих дел нет? Или всё-таки решили наверстать упущенное, заняться нашим воспитанием?

— Ах, ты сукин сын! — Марко подлетает с места и хватается за пистолет.

От неожиданности, неосознанно дёргаюсь к Маркусу и тут же осекаю себя. Но это не остаётся незамеченным моим отцом.

— Успокойся! Ты не видишь, он испытывает тебя. — Рычит на Марко Энзо. Тянет его за плечо, обратно усаживая на стул. — Успеешь ещё, для начала поговорим.

— Пистолет убери! Я не особо доверяю твоей реакции, папочка! — произносит Маркус спустя длительное время.

Очень долго мы находились в полном молчании. Каждый обдумывал свою правду не решаясь начать. Час. Два… я не знаю сколько мы вот так просидели. Все это время в воздухе витало острое напряжение, а Марко не выпускал из рук оружие. Вертел в пальцах и игрался с предохранителем.

Энзо забирает у Марко пистолет и возвращает его обратно на стол. Похоже его тоже достало ожидание.

— Так, значит, вы решили поиграть в родителей?

Отец впервые за это время поднимает на меня глаза и мы встречаемся взглядом.

Ноги сами подкашиваются. Проваливаются куда-то. Пол вмиг становится зыбучим песком.

— А в чем проблема? — Маркус по-прежнему перехватывает удар на себя. Он как долбанный мазохист. Ему мало боли, он хочет ещё.

— В том, что вы ещё сами дети и понятия не имеете, как ухаживать за ребёнком. Безалаберные. Безмозглые. Наивные! — последнее было явно адресовано мне.

— Ну, какими нас воспитали, такими и принимайте! — парирует брюнет довольствуясь тем, что поймал нужную волну. Вот только воронка неминуема. Скоро его накроет с невероятной силой волна родительского гнева.

— Я не позволю тебе угробить ещё одну жизнь! — рявкает на него Энзо, теряя ко мне интерес.

— А первая кто? Эва? — ухмыляется складывая руки на груди. — Так я следовал вашей доктрине: изнасилуй, унизь, принуждай! Кто же знал, что Эва окажется злопамятной и, сломя голову кинется, меня искать? Даже мама, со своим железным стержнем, кинулась прочь от отца, а об Аллегре я молчу. Ее просто посадили под замок, лишив права голоса.

— Зачем? — неожиданно, обессилено выдыхает мой отец. С него вдруг разом осыпалась вся броня. С металлическим звоном упала к ногам.

Он вдруг стал таким ранимым. Я никогда в жизни не видела его таким. Захотелось рассмотреть. Почувствовав твёрдую почву под ногами, я подошла к столу. Усевшись рядом с Маркусом, я впитывала те секунды «человечности», которые излучал отец.

— Зачем ты это сотворил с моей единственной дочерью, и как ты, — указывает на меня пальцем, — можешь сейчас сидеть рядом с ним?

— Скажи спасибо своему дружку, и по совместительству моему отцу. Биологическому отцу. — Уточняет. Маркус поворачивается к старшему Бруно, негласно схлестываясь с ним в смертельной схватке. — Так как родной отец всегда будет любить своё чадо. Каким бы оно не было. Так, как ты любишь Катрин и Руссо.

— Ты чудовище! За что тебя любить?

— Точно такое же как и ты! Тебе напомнить, как ты ради забавы изнасиловал мать, а твой верный пёсик, — кивает в сторону Энзо, — стоял на шухере?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ах, ты мразь!

— Так вот у меня была не забава, а четко составленный план. План как разрушить твою идеальную жизнь!

— Да разве я тебе мало дал? — рычит на него мужчина.