В клетке - Алекса Мун

— Попридержи своего червячка в штанах! Где-то здесь должен быть ребёнок Маркуса. Девочка, если я не ошибаюсь, — Бьянка морщит аккуратный носик, оглядывая современный интерьер. — Найди мне ребёнка, потом можешь трахать все что движется.

Аллегра срывается с места. В прямом смысле вскарабкивается по ступенькам вверх, когда позади слышит быстрый топот не одной пары ног.

Страх за свою жизнь ушёл на второй план. Женщине все равно, что сделают с ее телом. Для неё важна девочка. Ноэми.

Влетает в их спальню и закрывает дверь.

— Тише, детка, тише… все хорошо…. — находу успокаивает внучку, сидевшую в кроватке.

Подбегает к массивному комоду и скрепя металлическими ножками, царапая паркет, тащит его к двери.

— Мы немного прогуляемся, Ноэми. Ты не против?

Накинув на ребёнка плед, подхватывает ее на руки.

— Мы немного прогуляемся! — распахивает балконные двери, хлопает по карманам.

Телефон не месте.

Она знала, что с лёгкостью удасться покинуть дом. К их балкону прилегала пожарная лестница.

Оступившись на землю и находясь в тени, Аллегра набрала номер мужа.

Когда набрала номер второго абонемента, покинула своё укрытие. На мгновение оперевшись на эмоции, не заметила слежку.

Из темноты ночи на неё вышли двое. Ещё двое остановились позади. Необъятных размеров бандиты излучали опасность. Все зря. Бежать больше некуда. Она в ловушке.

Ноэми начала хныкать, когда на той стороне раздался мужской голос. Женщина до сих пор прижимала телефон к уху.

— Рамазан, сорунумуз важь («Рамазан, у нас беда», турецкий. прим. автора)! — нажимает «отбой» и выпускает телефон из тонких пальцев. Тот ударяется об щебень, отскакивая в сторону.

— Далеко собралась? — убивший Алонсо садится на корточки и берет в руки телефон. Начинает крутить его в пальцах: — И кому ты звонила? Сколько у нас осталось времени? — поднимает на неё хищный взгляд.

— Можете уже сейчас начинать рыть себе могилы! — выплёвывает с призрением. Прижимая крепче ребёнка.

— Мелкую отдайте Бьянке, пусть заткнется уже, а с тобой мы по-другому поговорим! — демонстрирует звериный оскал.

— Нет! Нет, не отдам! — кричит, когда из ее рук выдирают плачущего ребёнка. Плачет вместе с ней. Дерётся. Кидается.

— Угомонись! — отрезвляющая пощёчина обжигает кожу и сбивает с ног. Вкус крови заполняет рот.

Аллегра не сдаётся, ползёт в ту сторону, куда отнесли малышку.

— А-а-ай!!! — вскрикивает от пронизывающей острой боли.

Незнакомец схватил ее за волосы и дёрнул вверх.

— Сколько же в тебе отчаянья? — провёл пальцем по разбитой губе, стирая кровь. Поднёс палец ко рту и облизал его. Испытывая надменным взглядом двусмысленно произносит: — Мне нравится! Пойдём куколка, проведёшь мне экскурсию.

— Тебе это не сойдёт с рук! — шипит, брызжа призрением.

— Да если бы мне за эту фразу давали по евро, я бы стал дьявольски богат.

Не обращая никакого внимания на трепыхания пойманной жертвы, поволок Аллегру в сторону беседки.

Глава 30

Энзо Баво

— Ты окончательно свихнулся, приводя свою свору в мой дом, угрожая мне и моей семье? Сицилийское солнце окончательно напекло тебе голову? Или решил испытать острых ощущений спустя долгие годы затишья? Так я сейчас тебя нашпигую свинцом и делу конец!

Энзо с видом разгневанного зверя, ворвался в холл своего дома. За ним зашёл Марко и его сын. Последней вошла Эва.

Хозяин дома пробежался взглядом по незваным гостям и остановился на своей супруге.

Аллегра сидела на стуле. Во рту у неё была веревка, концы которой, держал позади стоящий бугай. Одежда женщины была испачкана, местами порвана. На лице кровоподтёки.

Гнев, шок, недоумение… в мире нет таких эмоций, слов чтобы описать все то, что сейчас чувствовал Энзо Баво.

— Если ты, — находит взглядом надменное лицо Луки, — хоть пальцем тронул мою жену…