Ты - моя вселенная - Мария Сильвер

— Не умею я отпускать людей, ба. По маме до сих пор сильно скучаю, мне так не хватает её теплых рук, нежных прикосновений и ласковых слов, — изливаю ей свою душу. Бабушка выслушает, я знаю. Всегда слушает. Но в данный момент молчит. И я продолжаю:

— Думала, что ты меня поймешь. Ты всю жизнь любила только деда. После его смерти так замуж и не вышла, — пытаюсь разглядеть в ней хоть маленькую каплю понимания. Но всё тщетно.

— Мы с твоим дедом любили друг друга, это правда. Он подарил мне столько любви, что хватило до конца жизни. И тебе желаю испытать такое же счастье — любить и быть любимой. Но Стас не тот человек, который тебе это даст.

— Ба, даже страшно представить, что больше его не увижу. А друзьями быть никогда не соглашусь. Видеть, как он женится, целует свою жену, обзаводится детьми, заводит собаку. И всё это не со мной, — после высказанных вслух страхов воображение оживляет их в моей голове.

Вижу реальную картину его счастливой семьи и себя, наблюдающей со стороны. И понимаю, что это никогда не будет моим. Тут же начинаю задыхаться, будто мне перекрыли весь кислород.

Бабушка резко разворачивается ко мне и начинает успокаивать, поглаживая по спине. Её обеспокоенный взгляд отрезвляет меня. Ей нельзя нервничать. Беру себя в руки и стараюсь медленными глотками пропускать воздух. Паника медленно отступает. Понимаю, что пора уходить. Мы сказали друг другу достаточно на сегодня.

— Я пойду. Тебе надо отдохнуть.

В комнату возвращается весёлая супружеская пара. Встаю и направляюсь в сторону двери. Не буду портить атмосферу своим унынием. Перед самым выходом слышу болезненную фразу, сказанную с некой долей обиды и разочарования:

— Ты и себя, и его погубишь, — чуть ли не задыхаясь, произносит бабушка.

Её слова проникают в самые глубины моего сознания и въедаются в память, пронзают мою и так израненную душу. И себя, и его погублю…и себя…и его.

— Да, ты права. Я лучше умру, чем отпущу его, — неожиданно для себя произношу слова, о которых позже очень горько пожалею.

Громкий хлопок двери ставит жирную точку в этом болезненном для нас разговоре.

Глава 4

До дома решаю прогуляться, подышать свежим воздухом после удушающей больницы. Погода холодная, отрезвляющая. Мороз проникает до самых глубин, пробирает до костей. Жалею, что не оделась теплее.

На улице многолюдно. Все куда-то спешат, будто не успевают жить. И всех их объединяет одно — отсутствие счастливых улыбок. И я прекрасно сливаюсь с толпой.

Иду не спеша. Мне есть о чем подумать. В последнее время это становится моим хобби — задаваться вопросами, на которых априори нет правильного ответа.

Мысли снова возвращаются к Стасу. Не могу вспомнить тот момент, когда этот человек стал для меня необходим как кислород. Он — вся моя жизнь, как бы банально это не звучало. Истина, которой я живу.

Шесть лет назад он появился в моем доме и незаметно стал центром вселенной, ярким пламенем, разогнавшим тьму в душе после смерти мамы. Любовь к нему больно обжигает. Как бы не сгореть в этом пламени.

Своими глупыми шутками, искренней улыбкой и заразительным смехом, Волков вытащил меня из черного засасывающего болота, подарив надежду на лучшее будущее.

Бабушка была не против нашего общения с ним. Теперь понятно почему. Она знала Стаса с детства. Сын уважаемого человека из интеллигентной семьи.

Впервые осознала, что люблю этого взрослого мужчину лет в пятнадцать. Напросилась с ним на вечеринку его друзей и увидела, как он целует незнакомую мне девушку. Ревность едкой кислотой обожгла сердце. Было омерзительно видеть чужие руки и губы на моём Стасе.

Ему на тот момент было двадцать девять. Кто-то бы ужаснулся из-за разницы в возрасте, но не я. Мне было абсолютно плевать. Улицезрев тот злосчастный эпизод, поняла, что в моей жизни появился ещё один родной человек, которого я никогда не отпущу и никому не отдам.