Ты - моя вселенная - Мария Сильвер

— Вы хотели сделать этот мир лучше, чище. Во всем виноваты люди, которые добровольно решили заглушить голос своей совести. Кровожадность и алчность поглотили их сердца. Они выбрали поклоняться деньгам и потеряли человечность. Пусть они горят в аду, — пытаюсь хоть как-то утешить отца, дорого мне человека, чтобы чувство вины не разъедало остатки его сожалеющего сердца.

— Хорошо ты говоришь, девочка. Однако правда в том, что в адском пламени горю я, приговорив сам себя. А они безнаказанно гуляют по этой земле, — приходит к неутешительному выводу мой собеседник.

— Стас как-то поклялся мне, что найдет и накажет этих ублюдков. Поэтому он пошел работать в полицию. Но там ему завязывали руки.

Открываются новые подробности жизни Волковых, о которых я и не догадывалась. Не была в курсе истинных причин ухода Стаса.

— Соня, ты вернула его к жизни, — неожиданное признание заставляет мое сердце замереть от удивления.

— Каким образом? — спрашиваю в недоумении. Ничего такого не совершала. Это Стас всегда был со мной рядом в трудные минуты, не давал мне сломиться.

— После трагедии он ушел в себя, перестал радоваться жизни, общаться с друзьями. Грусть и одиночество стали неотъемлемой его частью, пока он не встретил тебя, — Виктор Александрович, сам того не осознавая, раскрывает прошлое сына, к которому у меня не было доступа. Стасу не нравилось, когда я спрашивала о временах его юности. Он каждый раз отмалчивался, оправдываясь тем, что там нет ничего интересного.

— Стас впервые улыбнулся, когда рассказывал о чудесной девочке с большими зелеными глазами, в которых много силы и уверенности.

Слушаю о себе и непроизвольно радуюсь, представляя теплую искреннюю улыбку Стаса. Пока не решаюсь задать главный вопрос.

— Виктор Александрович, неужели я для него только как младшая сестра? — замираю в ожидании услышать ответ, который может причинить мне нестерпимую боль и обжечь своей правдой.

— Любишь его, — тяжело вздыхает человек, который читает меня насквозь, — сердце моего сына — сплошная загадка. Порой мне кажется, что он сам запутался и не знает, чего хочет.

— Вы тоже против моих чувств? — пытаюсь выведать, на чьей он стороне.

В последнее время возникает ощущение, что все вокруг в курсе, что происходит в моём сердце. Кажется, что только он не замечает настолько очевидных вещей.

— Я в отношения двух людей не полезу. Сами разберетесь.

За разговором время пролетает незаметно. За окном уже давно стемнело. Стаса до сих пор нет. Визит к бабушке знатно меня вымотал. Спрашиваю разрешения Виктора Александровича прилечь в зале на мягком диване до прихода Стаса. И незаметно засыпаю.

Глава 5

Снится какой-то кошмар. Стою в больнице, смотрю в окно уходящим в темный лес людям. Лиц разглядеть не могу, но почему-то барабаню по стеклу в надежде, что они меня услышат. Слезно умоляю вернуться. Но всё безрезультатно. Потом стою на кладбище напротив могилы мамы, припорошенной снегом, а рядом ещё две безымянные могилы. Тело охватывает паника и страх. Все эмоции на грани. Будто я натянувшаяся струна, которая вот-вот лопнет. Из горла вырывается отчаянный вопль. Просыпаюсь. Сердце вырывается из груди. Водолазка пропиталась потом. Долго пытаюсь прийти в себя.

В квартире темно, только из щели кухонной двери на пол тонкой струйкой льется свет. До моих навострившихся ушей доносятся приглушенные мужские голоса.

На цыпочках иду к источнику звука. Собираюсь нарушить их идиллию, как слышу своё имя. Замираю, как заяц, почувствовавший опасность, и прислушиваюсь к разговору.

— Спит твоя Соня. Не беспокойся о ней. Она уже не маленькая девочка. Хватит с неё твоей братской опеки, ей совсем не это нужно. Только голову морочишь, — строгий голос Виктора Александровича заставляет меня вздрогнуть.