Сложности - Кристен Эшли

Мне потребовалось некоторое время, чтобы поднять его, но я сумела, потом уложила его в кровать и скользнула рядом.

Он качался, пока я держала его в своих объятиях, укачивая и баюкая, пока он не заснул.

И продолжила делать это и дальше, пока дождь не прекратился. И после тоже, пока не убедилась, что дождь не пойдет заново.

И только тогда я отстранилась, уложила его и спустилась вниз, чтобы взять лед для глаза, потому что болел он чертовски сильно.

И возвращаясь в постель, я взяла с собой лед в герметичном пакете, завернутом в полотенце для посуды.

Я открыла двери в свою комнату и комнату Энди, но даже так, я не смогла уснуть.

***

Когда я спустилась, Энди не спал, сидел на табурете у моего кухонного острова, зачерпывая хлопья «Трикс» из одной из огромных мисок, которые я использовала для мороженого во время ПМС (и в другие времена, если быть честной).

Я корила себя за то, что проспала, но была рада до безумия, что он просто взял себе миску, а не поступил так, как делал раньше, пока я не научилась вставать первой (а вернее, научились мы с Китом). То есть не вышел через парадную дверь и не отправился на прогулку.

Мое облегчение длилось недолго, когда он повернулся ко мне, опустил ложку в миску с молоком и уставился на меня.

Я знала почему.

У меня был синяк.

Черт.

— Энди…

— Я… — он выпрямился, беспокойство вновь оказывало влияние на его способность подобрать подходящие слова. — Плохой. Я плохой.

К сожалению, что именно он помнил, а что забывал, было случайностью, но прошлую ночь он помнил.

Я подошла к нему и положила ладонь на остров.

— Все в порядке.

Его глаза были прикованы к моей посиневшей коже.

— Синяк.

— Все в порядке, дорогой. Мне не больно, — солгала я, затем одарила его широкой улыбкой. — И благодаря ему я выгляжу круто.

Это не было ложью, но, к сожалению, я не выглядела круто как, скажем, Чак Норрис. И не только потому что Чак Норрис был настолько крут, что никогда не получал синяка под глазом. Я выглядела как хулиганка из трейлера, у которой была более тяжелая ночь, чем обычно.

Его голова дернулась, и он посмотрел на меня, блуждая взглядом по моему лицу, затем его губы неуверенно скривились.

— А теперь поднимай кулаки, — пошутил он.

Я так и сделала, слегка ударив его по бицепсу.

Он начал смеяться.

Кризис предотвращен.

Я придвинулась и поцеловала его в висок. Затем отодвинулась, прислонилась к острову и спросила:

— Чем займемся сегодня? Хочешь пойти в магазин за новой одеждой?

Он вернулся к своим хлопьям, но повернувшись, нахмурено посмотрел на меня.

— Никаких покупок.

«Прямо как мужчина».

— Хочешь отправиться в приют и поиграть с собаками? — предложила я.

Ему нравилось там, и работники любили, когда Энди появлялся. Собакам была необходима любовь и внимание, а Энди был способен дать и то, и другое в достатке.

Но он нахмурился.

— Они не разрешают мне забрать собаку.

Это было что-то новенькое. Но было правдой.

Может, мне нужно было взять собаку для него? Конечно, это означало бы, что мне придется заботиться о ней, а Энди будет просто навещать ее.

«Следующая идея».

— Устроим марафон «Парков и зон отдыхов»? — попыталась я вновь (прим. «Парки и зоны отдыха» — американский сериал, снятый в стиле псевдодокументалистики, рассказывает о жизни сотрудников департамента парков и зон отдыха вымышленного города Пауни, штат Индиана).

— Да! — его лицо засветилось.

Он обожал этот сериал. И мы смотрели каждую серию как минимум четыре раза.

— Слава Богу, у меня есть все необходимое для приготовления тушеной свинины. Она может готовиться, пока мы лежим перед телевизором, — ответила я.

— Тушеная свинина, Та-Та, круто. Спасибо.

Он обожал мою свинину.