Сложности - Кристен Эшли

В любом случае я бы не смогла надеть окровавленное платье. Но и в майке Хикса я выйти не могла.

Не могла я и представить, что меня ждет в ближайшем будущем. Да я даже не могла думать не о чем, потому что должна была сходить в туалет. И очень быстро.

Я подошла к двери, немного ее приоткрыла, выглянула и услышала негромкий звук телевизора и тихий разговор, который не казался близким, но никого заметно не было.

Зато я увидела открытую дверь в ванную. Поэтому вскочила, поспешила туда и нырнула внутрь. Закрыв за собой дверь, я сделала свои дела, вымыла руки и осторожно вытаскивала окровавленную ватку из ноздрей, когда раздался стук в дверь.

Бросив вату в унитаз, я повернулась к двери, и когда снова раздался стук, я проговорила:

— Э… да?

— Вы в порядке? — отозвалась Коринн.

— Да, дорогая.

Дверь открылась, она проскользнула внутрь и вновь закрыла ее за собой. Ее взгляд скользнул по моим глазам, после чего она прошла мимо меня, закрыла крышку унитаза и бросила сверху столку сложенной одежды.

Затем она вновь прошла мимо меня, подойдя к дверцам узкого шкафа, стоящего прямо напротив закрытой двери, и проговорила:

— Вещи мои. Вы, э… — она повернулась ко мне и неловким жестом провела руками по бедрам, затем по груди, — немного больше меня, но я принесла кое-что свободное.

Ее взгляд снова мимолетно встретился с моим, и я увидела, как раскраснелись ее щеки, что было так мило.

Коринн открыла одну из дверей шкафа. Внутри стопками лежали сложенные полотенца и мочалки странного цветового сочетания — темно-синего и ярко-розового (как я поняла для мальчиков и девочек, которых в семье было равное количество). Мужской части семьи, вероятно, не нравилось пользоваться розовыми полотенцами, так же как женской половине — синими.

На отдельной полке стояли бутылочки с обезболивающим, лежали пластыри, мази, лекарства от простуды и другие медицинские принадлежности и средства первой помощи.

Все остальное место было забито девчачьими вещами, некоторые из которых, похоже, Коринн коллекционировала.

Она повернулась ко мне с полными руками и заявила, не смотря прямо на меня:

— Это мое средство для снятия макияжа с глаз. Вы можете использовать вот эти хлопковые салфетки. И мое универсальное средство для очищения. Можете использовать для этого мочалку, если не хотите намочить повязку, смывая. И мой увлажняющий крем, потому что лицо иногда кажется стянутым, если я не использую крем после очищения. Еще у меня есть скраб вон там, если вам нужно более глубокое очищение. Можете использовать и его. Я не возражаю. И мою расческу. И щетку. Берите все, что вам потребуется.

Она протянула мне бутылочки, тюбики и упаковку хлопчатобумажных салфеток, и я все взяла.

— Спасибо, милая, — тихо проговорила я.

В дверь снова постучали, и ни я, ни Коринн не сказали ни слова, пока внутрь не проскочила Мэми. Протиснувшись мимо сестры, которая загораживала вход, девочка закрыла дверь и улыбнулась мне.

— Привет, мисс Грета.

Я улыбнулась в ответ.

— Привет, Мэми.

— Больно? — она сморщила нос.

Мне не было необходимости уточнять, о чем она говорит. Я видела себя в зеркале. Удар локтем мог послужить причиной синяка, темнеющего через несколько дней, но сломанный нос окрашивает кожу под глазами в фиолетовый цвет на следующий же день.

И вместе со вчерашним макияжем я напоминала енота.

— Все не так уж и плохо, — сказала я ей.

— Круто, — ответила девочка. А после спросила: — Какие пончики вы любите?

— Э…

— Папа поедет за ними, — сказала она и посмотрела на Коринн. — Говорит, что мы поедем с ним.

— Отлично, — согласилась Коринн.

Мэми снова повернулась ко мне.

— Мне нравятся политые шоколадом. И шоколадные с посыпкой. И крученые с корицей.

— Мне нравятся глазированные, — поделилась Коринн. — И завитушки с корицей.