Приватный танец - Eiya Ell

Его слова звучат в ушах до конца танца.

Я его не знаю, но Боже, мне так важно было это услышать от него.

До конца танца к нему я подхожу всего пару раз, за которые он пытается дотянутся до меня. Успевает лишь гладить бедра. Меня не смущает этот факт, я позволяю, мне нравится.

Картины из трехлетней давности сразу же всплывает перед глазами, стоит лишь ему прикоснуться. Я не показываю ему свои чувства, улыбаюсь, в то время как в душе кричу.

Я не боюсь его прикосновений, ни чуточку. Они мне приятны и меня больше всего пугает именно это.

— Ты плачешь?

— Нет, — отвечаю на автомате, не думая о последствиях, что он слышит мой голос, хотя по по щекам и по маске текут непрошенные слезы. Прошлое всплывает, сердце готово лопнуть от обиды и боли, которые, как я думала, забыла. Нет. Это останется со мной. Навсегда. Я никогда не смогу воспринимать мужчин — как мужчин, способных защитить, заботится и любить.

— Иди ко мне, — я послушно шагаю к нему, встаю перед ним, между его разведенных по сторонам ног, танцую, — ближе, — мотаю головой, — хочу прикоснуться, можно? Пожалуйста? Еще раз обнять.

— Нет.

— Ты мое безумие знаешь?

— Нет.

— Незаконно, знаешь, вот так вот, ворваться в мой мозг, в мое сердце и не выходить оттуда ни на минуту? — улыбаясь, он тянет ко мне руки, трогает бедра, нежно поглаживает и смотрит в глаза, — ты плачешь, — не спрашивает, а констатирует факт. Песня заканчивается, я срываюсь к выходу. Он следом, хватает за локоть, заставляя меня прижатся к себе.

— Станцуй еще, — вот сейчас он просит, — пожалуйста.

И я танцую.

Под эту же песню, по его просьбе. Он пользуется любым моментом и касается меня, как может. Я не сопротивляюсь, позволяю. Не могу объяснить почему. Почему-то верю и знаю, что ничего лишнего не позволит.

Наслаждаемся моим танцем оба.

Незаконно

Когда мир так нарисован

А мы как два насекомых

И нам тут так хорошо

Всю песню подпеваем вместе, он остается сидеть, получая удовольствие от моего танца.

Полные глаза страсти стреляют в меня искры, заставляя краснеть и смущаться, обещая когда-нибудь отомстить за бессонницу, как он говорит, за все неудобства, которые я причиняю ему, сидя в его голове.

Я нахально улыбаясь и заканчиваю танец.

— Завтра придешь? — спрашивает, в то время как мне сказали, что он купил все мои танцы.

— Приду.

— Пристегни меня, — он ставит руки на подлокотник, — чтобы твоя стерва ничего не заподозрила. А завтра… — он смотрит на мои губы, облизывает свои и сглатывает, — расстегнешь меня? Сама?

— Хорошо, — сама от себя не ожидаю такого ответа, но обещаю. Пристегиваю его руки и удаляюсь под его пристальный взгляд.

Глава 27

Я подвожу глаза черной подводкой, подкрашиваю губы красной помадой, чего никогда не делала. Наношу румяну под пристальный взгляд Златы, и улыбаюсь своему отражению в зеркале.

— Колись, что случилось с тобой? — с энтузиазмом и с улыбкой на лице спрашивает.

— А что случилось? — я оттягиваю за край кружева бюстгальтера, пытаюсь поднять выше, побольше прикрыть грудь. Но толку нет, так как Лиля приносит костюмы Златиного размера, не моего. И все бюстгальтеры мне малы. Неприлично выпирает грудь, что меня чуть смущает.

— Ты накрасила губы моей помадой, красной. Чтобы это значило?

— Это значит — я иду танцевать, — щеки предательски краснеют и горят.

— Но в последнее время ты к этому процессу готовишься тщательнее, чем обычно.

— Как обычно, правда.

— Ты не умеешь врать, тебе он нравится?

— Нет! — выкрикиваю, чем удивляю Злату, — нет, ни чуточку. — говорю уже спокойнее, — Как он мне может нравится, если я не вижу его лица?

— А хотелось бы?