Позднее счастье - Аида Богдан

— Хорошо, не будем об отце, давай о тебе поговорим.

— Давай поговорим. Скажи, разве я была плохой матерью? Пила, курила, или может гуляла от вашего отца?

— Да причём тут это, мам? Я про другое, ты же нас даже не обнимала никогда, разве что, когда мы совсем маленькими были.

— Легко рассуждать, Фаюшка, когда у тебя всего один ребятёнок. А у меня вас сколько было? Сколько готовки, стирки, уборки, да глажки? Какая уж тут ласка, когда к вечеру ног под собой не чуешь и валишься от усталости, мечтая доползти до кровати?

— Мам, а разве мы тебе не помогали? Готовили, убирали, стирали, за скотиной смотрели, в огороде всё делали. Помимо этого, ещё и в школе все хорошо учились. Мне порой так хотелось, чтоб ты хотя бы просто похвалила, сказала какая я молодец и что ты мной гордишься. Уверена, что этого хотела не только я, но и остальные твои дети.

Раиса не выдержала и расплакалась от обиды и Фая была вынуждена замолчать. Нелегко принять такую нелицеприятную правду о себе, особенно, когда в глубине души и сама всё о себе знаешь.

— Давай не будем, ма. Прости, если обидела. Я всё равно тебя очень люблю и никогда не оставлю. Давай я тебя покормлю, скоро придёт медсестра, сделает укол. Пойду чайник поставлю, будем пить чай с вкуснющими рогаликами и твоим любимым зефиром.

— Мы же ещё не договорили, доченька.

— Ничего страшного, после договорим. У нас с тобой ещё будет уйма времени для долгих разговоров, потому что мы теперь будем жить вместе, я сниму квартиру и заберу тебя в город.

— А на кого я хату свою оставлю, на Зинку? Она же всё приберёт к рукам.

— Не приберёт, дом закроем, пусть постоит до лучших времён. Всё равно тебе не дадут там жить спокойно, тётка так и будет нервы мотать.

Она ещё не знала, останется ли с ней Илья, но сама для себя твёрдо решила, что в любом случае заберёт мать к себе и больше не будет поддаваться унынию, оглядываясь на чужое мнение. Ничего, через полгода вернётся сын из армии и ей станет намного легче.

Меж тем, Илья тоже размышлял обо всём, прокручивая в голове трудный разговор с Фаиной, глаза которой были полны страдания и боли. Он проклинал себя за свои слова, когда сказал, что ничего ещё не решил.

Ночью долго лежал и думал, вспоминая о прошлом, пока не погрузился в тяжёлый сон, тягучий и вязкий, как болотная жижа. Ему снилось прошлое, которое так и не удалось забыть, несмотря на все старания и попытки.

Перед глазами снова возникло лицо любимой в момент, когда она говорила о том, что больше его не любит и выходит замуж за другого. Он взрослый состоявшийся мужчина стоял неподалёку и смотрел на всё со стороны, уже зная горькую правду.

Увидел себя мальчишкой, с презрением сплёвывающим под ноги и уходящего прочь, увидел Фаю, глотавшую слёзы. Она долго смотрела ему вслед и просила прощения, говорила, что любит по-прежнему, но не может поступить иначе.

Совсем ещё юная девчонка избавила Илью от трудного выбора и позаботилась о его светлом будущем, которого и в самом деле могло бы не быть. Признайся она, как было на самом деле, вся деревня злословила бы, восстав против неё.

Мало кто из односельчан поверил бы Фае, скорее наоборот, многие бы приняли её откровения за поклёп на уважаемую семью. Если уж родная мать, стараясь избежать сплетен и досужих разговоров, позволила себе отдать дочь насильнику, что тогда говорить о других?

Даже во сне Илья понимал, что не было у неё другого выхода. Но в тоже время как свыкнуться с мыслью, что любимая 20 лет жила с насильником, который воспитал его сына? Что могло вырасти с пацана в таких условиях? Обрадуется ли Дмитрий тому, что на самом деле Николай ему неродной?

Глава 13 Ржавый гвоздь