Все началось со лжи - Клара Колибри

— От кого? У меня здесь нет врагов. И кто распорядился?

— Тот, кто заинтересован в вашей безопасности. Но у меня есть встречный вопрос. Как вы все связали именно со мной?

— Еще не ответили мне, а уже свои вопросы задаете. Честно ли это?

— И все же? Ответьте, пожалуйста.

— До вашего появления у меня все было обычно. Но как только вы со мной познакомились, так и началось. Ну, и некоторые черточки в поведении… Но это уже так, мелочи.

— Как все оказалось просто. До смешного.

— А мне, как-то, не хочется веселиться. Вы мне еще не ответили, знаете ли. Кто вас ко мне приставил?

— Разве? А мне кажется, что уже сказал. Ваш муж, конечно же.

— Как его зовут?

— А у вас их что, несколько?

Знал бы он, как был прав в тот момент, не стал бы так веселиться. Или он все про меня знал, и оттого так улыбался? Мы с ним беседовали уже продолжительное время, а я так и не поняла для себя главного, кто за ним стоял.

— Мне надо поговорить с тем человеком, кому вы звонили из кафе. Можете сейчас уже это устроить?

— Не уверен, что у него будет такое желание.

— Я вас и не спрашивала о ваших мыслях. Просто позвоните и узнайте. Ну же, давайте.

— Вы мне приказываете?

— Конечно. Если вас нанял мой муж, то значит, это дело семейное, наше с ним, то есть. Я желаю с ним поговорить или встретиться в ближайшее время.

— Что же проще, позвоните ему сами.

— Я поступаю так, как считаю правильным. Соедините нас с ним. Вы что, отказываете мне в этом?!

Под напором моего приказного тона Леонид Степанович, все же, дрогнул. Без особого желания, но полез в карман пиджака и достал телефон. Потом посмотрел на последний свой разговор и нажал на кнопку соединения. Только при мне разговаривать не стал, вышел из беседки и отошел в другой конец сада. До меня их разговор не доносился, только лишь отдельные звуки, по которым нельзя было ничего разобрать.

— Разговаривать не пожелал? — cообщил мне, когда вернулся в кресло. — Только сказал, что завтра или послезавтра прилетит к вам.

— Понятно. Тогда я вас больше не задерживаю, Леонид Степанович. Я с вами прощаюсь. Да, да. Покиньте мой дом. Немедленно. И не надо так на меня смотреть. Вам велено меня охранять? Вот и охраняйте. С той стороны забора. Прощайте. Когда ваш хозяин прилетит, можете мне позвонить. Предупредить. Чтобы не боялась, кому чужому открыть ворота.

— До свидания, Александра Сергеевна.

Они ушли. А я осталась. Одна. В доме, из которого не могла больше выйти. Чего, спрашивалось, добилась? Нет, может быть мне и позволили бы съездить в город, дойти до магазина или местного рынка. Но я-то знала, что за мной постоянно следили, а теперь им, вообще, ни к чему было прятаться. Так и стали бы топать за мной на некотором расстоянии. Да и черт с ними, пусть бы топали. Мне вообще никуда теперь не надо было. Ничего не хотела. Только металась по дому и саду, больше не замечая ни цветов, ни моря на горизонте.

И бесполезно было корить себя, что полезла на рожон с этим разговором. Дело-то уже было сделано. И чего я, собственно, хотела от этого Леонида Степановича? Чтобы поговорил со мной по душам? Чтобы ласково мне улыбнулся, как родной, и сказал, чтобы не волновалась? Чтобы четко произнес, что Локонский жив и снова ищет меня? Господи, было же у меня такое предчувствие. Я этому рада? Нет? Ничего не понимала. Жив — это хорошо. Я ему смерти не желала. Но почему, господи, это так все запутывало? Только-только все стало успокаиваться, и вот, опять вокруг меня собиралось электричество. Враждебное нечто снова грозило разрушить мой мир. Что надо было сделать? Улететь бы, куда, легкой птицей. А может, прыгнуть со скалы, и пропади они все? Мысли роились в голове, она от них болела, но дельной не было ни одной. Так я промучилась два дня. А на третий раздался телефонный звонок.

— Александра Сергеевна, к вам можно заехать? — услышала я в трубке голос Леонида Степановича.

— Приезжайте.