Похвала - Сара Кейт (2023)

Затем он смотрит прямо на моего отца и делает долгий, успокаивающий вдох.

— Знаешь что, ты прав. У меня действительно есть клуб в центре города, и я действительно водил туда твою дочь, но я не промывал ей мозги, не манипулировал ею и не причинял ей никакого вреда. И мне не стыдно. Ты думаешь, что знаешь, что правильно для твоих дочерей, но ты понятия не имеешь. Ты просто хочешь, чтобы они жили так, как, по твоему мнению, они должны жить, а ты такой самодовольный, что потерял из-за этого свою семью.

— Может, я и не самый лучший отец в мире, но я бы каждый раз предпочел счастье своего ребенка своему собственному. И я точно знаю, что ты никогда не смог бы любить Шарли так сильно, как я. Нет, если ты сможешь выдержать разлуку с ней хотя бы один день.

Я чувствую, как воздух покидает мои легкие, когда эти слова слетают с его губ, мое сердце чуть не взрывается в груди. В этот момент я понимаю, как сильно я люблю его, как сильно я изменилась с тех пор, как он начал любить меня, и как все, из-за чего мы ссорились до этого момента, было тривиальным.

В этот момент становится поразительно ясно — Эмерсон значит для меня все.

ПРАВИЛО № 37: НЕ ИЗВИНЯЙСЯ ЗА ТО, О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЕШЬ

Эмерсон

Мы с Бо были вместе в машине, что само по себе было маленьким чудом, когда нам позвонила Софи. Шарлотта, должно быть, дала ей мой номер после того, как я подарил ей билеты на фестиваль аниме на ее день рождения, потому что она написала мне несколько дней спустя, чтобы поблагодарить меня за них. Слава богу, мы с Бо были всего в нескольких минутах езды отсюда. Ее испуганный голос чуть не сбил меня с ног на дороге, когда я мчался к ее дому. Она сказала, что ее отец появился как гром среди ясного неба и кричал на Шарли, и что она была напугана.

Она боялась своего отца, поэтому позвонила мне. Это заставляет меня ненавидеть этого мудака еще больше, когда я думаю об этом.

Почти невозможно вежливо сдержать свои слова в адрес перед этим человеческим куском мусора, но это то, чего Шарли, ее мать и ее сестра заслуживают прямо сейчас. Поэтому я рассказываю ему все. С таким же успехом мы могли бы поставить все это на карту прямо сейчас.

— Я не стыжусь того, кто я есть и что я делаю. И я люблю Шарли.

И… у меня даже не хватает смелости взглянуть ей в лицо, когда слова срываются с моих губ.

— Достаточно!

Голос Софи снимает напряжение, как раз в тот момент, когда ее отец открывает рот, готовый поспорить со мной. Мы все пялимся на дерзкую синеволосую девушку-подростка, когда она выходит во двор. Я вижу в ней так много от Шарли — бесстрашную, безрассудную и чертовски умную.

— Папа, мама права. Тебе следует просто уйти. Это я позвонила Эмерсону, потому что ты напугал меня, когда появился, — говорит она, глядя на него с такой яростью в глазах, что моя грудь раздувается от гордости.

Шарли вскидывает голову и в шоке смотрит на меня.

— Софи звонила тебе?

Я киваю. Когда я смотрю на ее отца, я замечаю, что впервые с тех пор, как я приехал сюда, он выглядит скорее раскаивающимся, чем сердитым. Его глаза прикованы к Софи, а брови сведены вместе. Он выглядит серьезно измученным, но я узнаю эмоцию, написанную на его чертах, — отцовскую вину.

— Папа… — говорит Шарли, привлекая его внимание.

Когда он, наконец, смотрит на нее влажными и извиняющимися глазами, она продолжает:

— Я не стыжусь того, с кем я встречаюсь или что я делаю, и тебе, возможно, трудно в это поверить, но Эмерсон не сделал ничего плохого. Я устала от того, что все ведут себя так, будто знают, что для меня лучше. Мне двадцать один год, и я не глупа и не слишком молода, чтобы знать, чего я хочу.

Ее маленькая рука находит мою, переплетая наши пальцы, и мне требуется все мое мужество, чтобы не заключить ее в объятия и не поцеловать крепче, чем я когда-либо целовал ее раньше.