Проверка на измену - Ирма Орлова

— Не специально? Превратила ее в хлам — не специально?! Ты же знаешь, сколько я вкалываю, чтобы ее отработать! Ты же знаешь, мать твою, что она мне нужна не просто покататься! От нее жизнь моя зависела — а ты ее расхерачила!

Рука невольно сжимается в кулак, и я невероятным усилием воли сдерживаюсь. Пап, если бы ты знал, какие идиотки встречаются в мире, ты бы не запрещал мне бить женщин!

— Свой джип я тоже помяла, — пытается оправдаться Оля. У нее такой невинный вид, будто она мне на ногу наступила, а я тут разорался из-за такой мелочи.

— Лучше б башку свою дурную помяла. Мы расстались давным-давно, до тебя еще не дошло?

— Не так уж давно.

О боже, у нее что, айкью в районе десяти? Как я мог встречаться с этим?

— Я просто увидела тебя с другой девушкой и немного вспылила. Прости, котик.

Оля тянется ко мне. Нет, она серьезно не понимает, в каком я сейчас состоянии? Что я едва себя контролирую?

На мгновение я закрываю глаза и делаю вдох-выдох. Оля в это время успевает обнять меня, а я просто пытаюсь удержать кулаки, которые так и чешутся. Так и стоим, будто бы влюбленная парочка — со стороны, наверное, так и выглядит.

Открываю глаза. Впереди, возле входа в кафе, замечаю другую девушку — лицо у нее какое-то знакомое. Где я мог ее видеть? Я готов отвлечься на что угодно, лишь бы не думать сейчас о прилипале-Оле. Она же уже щебечет мне на ушко, продолжая обнимать меня:

— Давай забудем об этой мелочи. Я очень скучаю.

Я постиг дзен. Понял, что дуры — есть дуры, до них ничего не доходит. И даже если я сейчас ее действительно ударю (а делать я этого, разумеется, не буду), она все равно не поймет, что наделала. Избалованная девчонка. Работает в ТЦ, только потому что ни на что больше не способна. И тот джип, на котором она в меня въехала, не ее — родители купили бездельнице, чтобы добиралась на работу, на которой и за сто лет не заработает на такой транспорт. Не знает цену труду. Не понимает, как тяжело быть простым человеком без богатеньких родителей. Она о жизни не знает ни-че-го.

Злость прошла. Осталась только жалость — как когда смотришь на какую-нибудь букашку. Я совершенно спокойно беру Олю за запястья и отвожу ее руки от себя. Она, дурочка, приняла этот жест за прощение.

— Я пишу заяву. Номер твоего джипа знаю — он же не твой, твоего отца? Значит, заявление прилетит на его имя. Пусть восстанавливает мою машину.

Оля хлопает глазами. Сначала непонимающе, а потом — вполне себе с осознанием. Так было и в день, когда я решил с ней расстаться — сначала она давила мне на жалость, а потом, поняв, что это бесполезно, кинулась на меня с кулаками. Сейчас Оля тоже превращается в безумную всего за несколько секунд.

— Заяву? Ты с ума сошел? Отец меня убьет. Ты решил мне отомстить?!

Она быстро переходит на крик. Пытается вырвать руки. Я отпускаю их, и Оля, не удержавшись, падает на асфальт. Я ухмыляюсь. Я не бил ее, пап, она сама упала. Но как же приятно видеть, что ей больно. Плохим людям должно быть больно.

— В следующий раз я собью не твою машину, а тебя!

— Удачи с этим.

Я, не желая продолжать разговор, машу ей напоследок и ухожу быстрым шагом прочь.

Сегодня нужно действительно заглянуть в полицию. Не люблю я их, но выяснять отношения с этой идиоткой самостоятельно у меня нет никакого желания.

А потом… потом нужно-таки дозвониться до Ники. У меня закралось подозрение, что этот ее игнор и черный список взялись неспроста. Могла ли она увидеть сообщение Оли у меня в телефоне? Вполне могла — по времени подходит. И, учитывая ее пунктик о борьбе с изменами, могла истолковать его по-своему. Только вот и мне есть что сказать ей — Ника так и не отключила свой второй телефон, на него так же поступают сообщения от разных мужиков.