Проверка на измену - Ирма Орлова

— Выжила, — отвечаю на недосказанный вопрос. — Хотя в больнице пролежала много. Мне никто не рассказывал подробности, я и так была слишком испугана и шокирована. Но подозреваю, что у нее травмировался позвоночник или что-то такое. Маму таскали по судам, обложили то ли штрафами, то ли шантажом, чтобы она выплатила какие-то нереальные суммы родителям той девушки. Это общее горе сплотило маму и папу. Возможно, папа чувствовал себя виноватым за то, что это произошло. Я еще долго боялась садиться в любые виды транспорта, но со временем это прошло. Даже смогла как-то закончить курсы в автошколе. А вот с тобой почему-то эта старая фобия всплыла… Такая история.

— Мда… — тянет Дима. — Это многое объясняет. И твой страх, и твое… отношение к изменам.

Да, он прав. Я тоже задумывалась над этим раньше — откуда такое невероятное желание разоблачить всех мужчин-обманщиков, к числу которых я со временем перестала причислять папу. Он исправился и стал примерным семьянином, но вряд ли был с тех пор хоть раз счастлив. Как и мама, которая вряд ли об его поступке забыла, но с возрастом как будто бы простила. В любом случае они всё еще вместе, и я не уверена, насколько это для них хорошо.

— Извини, что оставил тебя в машине одну, — говорит зачем-то Дима, хотя его-то я нисколько не винила. Вполне могла ответить тому соседу, что у меня нет ключей, что я не умею водить и машину отгонять не собираюсь. Нет, зачем-то решила помочь, и фобия, злая карга, почувствовала мою слабость и долбанула по башке.

— Ты не виноват. Сама тупанула.

Дима мнется, будто собирается сказать что-то еще. Я чуть отстраняюсь от него и смотрю в глаза — он отводит взгляд.

— Что такое? — не понимаю я.

— Просто… Ник, давно собирался с тобой на эту тему поговорить, но теперь и не знаю, с какого края подступиться. Я о твоих проверках. Ты их не забросила, верно?

Теперь моя очередь отводить глаза. Ну да. Я тоже давно поняла, что он догадался.

— Теперь ведь ты понимаешь, как это для меня важно?

— А мне кажется, наоборот. Ты как мазохист. Однажды тебе сделали больно, и теперь ты постоянно ковыряешь ранку, проверяя: еще не зажила? А сейчас? А теперь? Только в итоге такие раны становятся всё больше.

— Я ведь уже говорила…

— А я тебе говорил, что не все мужчины такие. А если и все, нечего становиться причиной для их падения.

Я молча смотрю в окно на двор. Там гуляет девушка с собакой, и я концентрируюсь на дурацкой стрижке пёсика, чтобы не сорваться и не начать опять рассказывать Диме свою позицию. Это бесполезно, он меня переспорит, но ни в чем не убедит.

— Раз уж ты рассказала о своих родителях, давай и я немного скажу о своих. Мой отец никогда-никогда не изменял маме.

— Ты не можешь этого знать, — бурчу я, и Дима довольно жестко, хоть и не сильно, дергает меня за руку.

— Я знаю! — говорит он уверенно. — Он всегда любил только ее. Мы с ним много времени проводили вместе, и если бы отец захотел — он бы заполучил почти любую. Такой он был светлый человек.

«Был». Это слово Дима произносит с особой болью в голосе, и я не произношу свой аргумент, который мог бы очернить его папу.

— Он мне когда-то сказал: «вокруг полно прекрасных женщин, но самой прекрасной я однажды сделал предложение. После этого отпала нужда выбирать кого-то еще». Ника, мне действительно жаль, что ты в детстве увидела всё это, но в жизни бывают и другие ситуации. Бывают пары такие крепкие и верные, что их может разлучить только…

Теперь уже у него ком в горле. Нужно бы сменить тему.

— А мы с тобой — какая пара? — спрашиваю я.

— Я бы хотел сказать, что крепкая, — после короткой паузы отвечает Дима. — Но пока ты флиртуешь с другими мужчинами, ведешь с ними даже думать не хочу, какие откровенные разговоры… пока отправляешь им фотографии, пусть и «без лица», — он передразнивает сказанные когда-то мной слова, — пока всё это происходит, про крепкость отношений и говорить нечего.