Влад - Кристи Уэбстер, Кер Дьюки

— Мне нравится, какая округлая у тебя попка в последнее время, солнышко мое, — говорю я ей, прежде чем откусить кусочек, как будто это персик.

Она хихикает и отталкивает меня от себя.

— Моя одежда стала немного тесноватой.

— Тебе просто нравится то, что ты готовишь, — поддразниваю я.

— Я ношу твоего ребенка.

Ее слова вертятся у меня в голове, но я не могу до конца их осмыслить.

— Моего ребенка? — произношу я, вглядываясь в ее лицо в поисках правды. — Ирина.

Она прикусывает губу, в ее глазах плещется любовь. Должно быть, именно так ощущается истинное счастье.

— Скажи это еще раз, — приказываю я.

Она закатывает глаза и кричит:

— Я беременна!

— Ты беременна, — выпаливаю я, сияя от радости. Я поворачиваю ее тело так, что теперь она лежит на спине, и кладу руки на ее немного более полный живот — то, чего я до сих пор не замечал. Животик с моим семенем внутри растет и процветает.

— Спасибо, — бормочу я. Это самая уязвимая эмоция, которую я когда-либо позволял себе проявлять перед кем бы то ни было, и я имею в виду именно это слово. Ирина вернула мне те части меня, которые, как я думал, потерял. Она вытащила меня из глубин тьмы — горя от потери моего брата. Она осветила меня своим светом и согрела мое замерзшее сердце. Я взбираюсь по ее телу и целую в губы. — Я люблю тебя, — выдаю я с рычанием.

А потом я показываю ей, насколько сильно.

Я смотрю на часы и задаюсь вопросом, хватит ли Ирине двух часов, чтобы прийти в себя после наших утренних занятий любовью. Судя по тому, как она вырубилась сразу после этого, полностью измотанная, я полагаю, ей не помешал бы еще час. В конце концов, она растит моего ребенка, и так было в течение последних трех месяцев, как она позже призналась.

Выходя из своего кабинета, я вижу Степана у подножия лестницы, его руки лежат на плечах Ирины, а она опускает глаза в пол.

Что за вечно любящий ад?

Он убирает руки, когда видит, что я приближаюсь, и Ирина вытирает слезу, скатывающуюся по ее щеке. Мои защитные инстинкты заставляют меня протянуть руку и схватить его за шею, прижимая спиной к стене.

— Влад! — визжит Ирина, дергая меня за руку.

Я так не думаю, милая девочка.

— У тебя есть две секунды, чтобы сказать мне, почему твои руки были на моей жене, — рычу я, брызгая слюной ему в лицо.

Он не вздрагивает и не сопротивляется мне. Он меня хорошо знает.

— Я просто просила его защитить Диану на «Играх», — раздраженно кричит Ирина.

Я стискиваю зубы, затем отпускаю Степана. Он втягивает голову в свои широкие плечи и поправляет рубашку.

Ах, да, «Игры В».

«Игры» стремительно приближаются, и повсюду царит атмосфера предвкушения. Диана должна принять участие в «Играх» всего через три коротких месяца. Я высказал свои пожелания, не совсем ожидая, что кто-нибудь меня выслушает. Однако недавно Егор и Леонид внесли изменения. Я не думал, что Вэн позволит ей войти, но произошло нечто, в чем мы не посвящены.

Еще.

Я это выясню.

Я знаю все, и обязательно буду знать об этом.

Я посылал гадюку в их дом не только для того, чтобы наказать ее. Вика полезна для получения информации. Хитрая маленькая змейка.

— Зайди ко мне попозже, солнце мое. А теперь иди поешь. Теперь тебе нужно питаться за двоих. — Я целую ее в макушку.

— Мне жаль, Влад. Она моя сестра.

— А я твой муж. Я должен защищать твое сердце и тех, кого оно любит. Я всегда буду защищать тебя.

Моя жена шмыгает носом и проводит рукой по моей щеке.

— Я люблю тебя, — шепчет она. Я нахожу утешение в ее прикосновениях и оплакиваю их, когда она отстраняется. Наблюдаю за ее удаляющейся фигурой, как она поднимается по лестнице и исчезает из виду.

Возвращая свое внимание к Степану, я слежу за его взглядом, когда он провожает глазами шаги Ирины.

— Она беременна? — Похоже, он потерпел поражение.