Бесстыдница - Рина Мирт

Тогда, сидя в пустом классе, в самый первый раз, ей было жутко стыдно за то, что наговорила ему с утра. Хотя она и подразумевала всё до последнего слова. Внезапно дверь в класс открылась, заставив её непроизвольно сжаться, за что она себя мысленно обругала. Она не покажет своего страха. Папки с грохотом упали на учительский стол, отчего она вздрогнула и подняла голову. Дейв Коулман смотрел на неё с нескрываемой злобой, отчего внутри неё все похолодело. Её бравада потихоньку сходила на нет, но голова все еще чертовски болела, и Кира надеялась, что боль поможет сохранить хоть чуточку мужества и не позволит разрыдаться прямо перед ним.

Мистер Коулман долго смотрел на нее, сунув руки в карманы брюк. А затем молча подошел к парте, за которой она сидела и поставил перед ней баночку аспирина.

— Выпей, — приказал он. Что-то в его взгляде и тоне заставило её подчинится беспрекословно, хотя в голове вертелась парочка язвительных фраз.

Кира потянулась за бутылкой, что лежала в сумке, а затем, закинув в рот две таблетки, запила их водой. Она не глядела на Коулмана, хотя кожей чувствовала на себе его пристальный взгляд, отчего ей стало не по себе. Она продолжала жадно пить воду, пока та не кончилась. Девушка почувствовала, как последняя капля попала на уголок рта, а оттуда вниз к шее. Быстрым движением она вытерла её, отчетливо слыша, как мужчина, что всё это время стоял над ней, тяжело сглотнул. Кира посмотрела ему прямо в глаза и замерла. В глазах Коулмана было вожделение. Она не могла спутать этот взгляд ни с чем другим. Дэвид Коулман, её учитель математического анализа, хотел её. По коже девушки прошлась стая мурашек. Внезапно она осознала, что они здесь совсем одни, школа почти пуста, он может делать с ней все, что хочет, особенно, если закроет кабинет. Ей стало одновременно сладко и жутко от этой мысли, потому что сейчас Дэвид Коулман её откровенно пугал этим гнетущим молчанием и голодным взглядом. Но этот взгляд продлился лишь несколько секунд, а затем мужчина погасил его. Он сел на стул парты напротив, скрестив руки в локтях и положив на них свой подбородок.

— И что это было, Кира? — участливо спросил он, вглядываясь в её лицо, будто видя насквозь.

— По-моему, все предельно ясно, — буркнула она в ответ. — Я выпила вчера вечером и пришла в школу с похмелья.

— Это я уже понял. Но почему?

Кира не ответила, лишь отвела взгляд. К горлу подступал горький ком.

— Хорошо, давай от обратного, — продолжил он. — И как часто ты напиваешься так с друзьями?

— Не ваше дело, — огрызнулась Кира, вцепившись ногтями одной руки в другую.

— Значит, часто, — сделал вывод мужчина, помолчав, а затем продолжил. — Скажи мне, Кира. Зачем такой красивой и не глупой девушке как ты напиваться и делать из себя посмешище перед всем классом?

— Что? — Кира обалдело посмотрела на него. Он серьёзно считает её красивой?

— Тебе может показаться, что они поддержали тебя сегодня в твоем маленьком бунте против системы. Но на самом деле ты выставила себя далеко не в лучшем свете, обеспечив им шоу вместо скучного урока. Будешь и дальше так продолжать, к тебе и будут относится, как к клоуну. Ты выше этого.

Кира опустила глаза, понимая, что где-то он прав. Её одноклассники были настоящим ссыклом, только чесать языками мастера. Она, конечно, хотела заработать репутацию бунтарки, но ей не нужно было лишнее внимание, потому что узнают предки и поминай как звали. Она до сих пор помнила, как на неё орала мать, когда увидела её неуклюжий, пьяный стриптиз, заснятый на камеру одноклассницей. Видео разошлось по школе со скоростью звука. Даже Джимми Левинштейну** так не прилетело, как ей. Хорошо, что у современного общества была короткая память на такие дела, и про её видео забыли быстро, в отличие от матери, которая при каждой ссоре обзывала её «шлюхой». Только когда отца не было рядом, потому что она понимала: тот может не сдержаться, да и ей прилетит до компании.