Сломленная - Никта Мун

Мимо проезжает машина. Через тонированные стекла чувствует заинтересованный взгляд случайного свидетеля ее упрямства. Улыбка расползается на ее лице, потому что имидж для отца это все. И она сейчас посягнула на этот “святой” грааль. Слухи расползаются быстро, особенно в кругах элиты. Рыжеволосая уже предвкушают, как будут говорить, что дочь Ёлкина сидела на пороге дома, а родной отец не впустил. Люди, которые считали, что она лгунья, начнут задаваться вопросами. И рано или поздно ответы найдутся и они очень не понравятся ее отцу, но взбудоражат общественность.

Она слышит щелчок. Неподалеку разъезжаются откатные ворота и на дорогу выезжает черное элитно авто. Машина останавливается напротив. Стекло на задней двери слегка опускаются, не показывая лица.

— Садись. Поговорим.

Виталина улыбается, нарочно медленно поднимается, оттряхивает седалищное место. Так же медленно обходит машину и садится назад.

— Доброе утро, папочка.

И в эти слова она вкладывает всю свою ненависть.

В машине играет тихо музыка. Дочь с отцом сидят отвернувшись друг от друга. Мужчина зол. Девушка напряжена. Они смотрят на разные стороны дороги. У них разные взгляды на жизнь. И этот именно тот случай, когда фраза “и разошлись, они как в море корабли” была бы самым идеальным завершением их семейных отношений.

— Почему ты мне лгал, что мама умерла при родах? — Один самых важных вопросов слетает из уст девушки.

Она не видит, но отец вздрагивает и стискивает кулаки.

— Она умерла для меня, когда попыталась уйти к другому.

— Ты бил ее.

— Она заигрывала с другими.

— Ты принимаешь доброту за кокетство.

— Ты ничего не знаешь! — Взревел отец и развернулся к дочери, глаза сверкали яростью.

А вот Виталина была спокойна. Она с достоинством выдержала взгляд отца.

— Чего я не знаю отец? Твой тотальный контроль? Твой гнев? Твои собственнические наклонности? Твой талант к угрозам? Или умение воплощать слова в реальность? Что именно я не знаю?

Девушка нарушает зрительный контакт, горько усмехается и отворачивается.

— Единственно, чего я не знаю — это твою любовь, отец.

Хочется разреветься. Выйти из машины на ходу, но она упрямо сидит и чувствует сжигающий взгляд отца. А у него флэшбеки в голове точно такого же разговора около двадцати четырех лет назад. Виталина безумно похожа на мать. Внешностью, характером, этим чертовым упрямством.

— Она любила тебя, а ты убил своим чёрствым отношением.

— Откуда тебе знать, ты была младенцем. Я любил Анну. Всегда и до сих пор. — На последних словах его голос потух, затих, но Ви это услышала. Мурашки по кожи.

— Ты убиваешь все, что любишь, — шепчет девушка. — Твоя любовь ненормальна и разрушительна. Посмотри, что она сделала с нашей семьей. Я ненавижу тебя, презираю, мне очень жаль, что я твоя дочь.

Мужчина ухмыляется. Он уже слышал подобные слова. И ему нечего сказать. Виталина тяжело вздыхает.

— Предлагаю порвать наши семенные узы раз и навсегда. Я заберу Богдана, и мы покинем страну. Захочешь видеть внука, препятствовать не буду.

— Нет.

Виталина ухмыляется.

— Ну да, будет странно, если я заберу ТВОЕГО сына. — Девушка выделила это слово голосом. — Зачем ты так сделал? Зачем присвоил себе то, что никогда не будет принадлежать тебе? Зачем ты портишь жизнь еще одному ребенку? Богдан еще ребенок, мой ребенок, отец. Не твой. Никогда им не будет, сколько бы ты не называл его своим, и не выводил в свет.

— Он мой, — снова взревел мужчина.