Цугцванг - Ария Тес

Звучит жесткий удар, от которого даже приборы подпрыгивают, но я не оборачиваюсь и не смотрю. Мне нельзя. Если я перестану фокусировать взгляд на сугробах, точно разревусь.

«Наверно и она все знает…Ген шлюхи, звучит знакомо. Ха! Нет…не смей рыдать, не смей! Только не здесь. Не перед ней. Не перед ними всеми!»

— …Констатация факта, — все равно оканчивает свою мысль, а потом издает смешок, — Поспокойнее.

— Мы собрались здесь обсуждать Лилиану? Сомневаюсь. Давайте перейдем к делу наконец.

— Ладно, — неохотно соглашается Марина после паузы, а потом ее голос теряет всякую игривость, — Что сейчас происходит? Какие у нас результаты?

— Я столкнулся с парочкой весомых препятствий.

— Какого рода?

— У меня не получается незаметно встретиться с Георгием и Малиновским, а это сделать нужно, если мы действительно хотим уничтожить нашего отца.

«ЧТО?!»

Я резко оборачиваюсь, расширив глаза, и сразу сталкиваюсь взглядом с Максимилианом, будто он только того и ждал. Хмурюсь, потому что так, походу дела, и есть.

«Вот зачем я здесь!» — пазлы встают на свои места, — «Вот почему он хочет, чтобы я это услышала! Он хочет, чтобы я знала! Хочет, чтобы я увидела причину!»

Его взгляд все подтверждает. Он молчит, но я вижу: так и есть.

«Вот что они все задумали…»

— Боже, может хватит? — Марине все неймётся, — Если ты не в состоянии провести без этой задницы ни один разговор, может посадишь ее себе на колени, чтобы она тебя обслужила и…

Максимилиан резко вскакивает, раздувает ноздри, но…если честно, то я уже не здесь. Уставившись в тарелку, я начинаю действительно складывать все пазлы воедино.

«Они хотят содействия Лили, но знали так же хорошо, как я, что просто так она не пойдет на заговор, потому что трусиха. Тогда они решили использовать меня, как гарант, чтобы контролировать ее, давать задания "внутри" и направлять…Твою мать, а самый треш в том, что…это я все начала…»

Меня накрывает с головой осознание, что все это — моя игра, моя партия, на моей доске и с моей подачи.

Я не могу дышать.

Вокруг, как сквозь толстенный слой ваты, слышу оры, боковым зрением вижу, как махают руками Александровские, но мне так насрать — я действительно не могу сделать ни одного вдоха. В груди сдавливает, руки трясутся, меня бросает то в холод, то в жар. Накатывает тошнота…

«Мне нужно на…нужно…нужно…срочно…»

Встаю, как в бреду, хватаюсь холодными, мокрыми пальцами за ручку, выскакиваю на улицу. Поскальзываюсь. Сердце так долбит в груди, я буквально чувствую, что оно сейчас взорвется, а в голове, как картинки старого кинофильма, возникает наше прощание с Костей и Ханом…

17; Июнь

Мы спустились с Ханом и Костей вниз, а теперь стоим у их машины. Хан абсолютно серьезен, чего от него ожидаешь редко, долго смотрит мне в глаза, но потом срывается и дергает головой.

— Ну и?! Долго будешь издеваться?!

Я усмехаюсь — нет, недолго. Разговор, который мы начали о разрушении еще одном империи у меня дома, как раз подоспел к своему логическому продолжению.

— Всегда нужно бить по слабым местам. У Петеньки…

— Не называй его так, — кривится Хан, а Костя со смешком кивает.

— Точно. Звучит просто жутко…

— …Это эго, — с нажимом перебиваю, расправив плечи, чтобы придать себе важности, — Его я использовала против Ревцовых, но есть еще кое что. Его самая любимая жемчужинка — Адель.

— Что ты сделала? — тихо переспрашивает Костя, на которого я перевожу взгляд и пожимаю плечами.

— Я уже очень долго капаю ей на мозг, чтобы настроить против отца. По каждой ситуации, когда они ссорятся, даже подпихиваю ей разные исторические издержки, где дети объединяются против родителя с целью получить свободу от его безумных решений.

— Прости…что? — заикаясь переспрашивает Хан, а я жму плечами.