Бог Разрушения - Рина Кент

В глубине души я думала, что, может быть, когда-нибудь я преодолею то ужасное чувство тревоги и опустошающего страха, которое я испытывала в темноте подвала.

Может быть, когда-нибудь я снова смогу говорить.

Но, увидев ее сейчас, все рушится.

У меня дрожат ноги, и все мои внутренности говорят мне, что нужно бежать.

Сейчас.

— Даже не думай об этом, дитя, — говорит она, ее голос низкий и неприятный.

Мне никогда не нравилась миссис Пратт. Даже до похищения. Назовите это инстинктом самосохранения или чистым презрением к низкорослым людям. Просто я никогда не чувствовала себя рядом с ней комфортно и предпочитала свою тогдашнюю учительницу русского языка. На что миссис Пратт отреагировала не лучшим образом.

Она делает несколько шагов ко мне, крепко сжимая пистолет, и я едва не задыхаюсь.

Не подходи ближе. Не подходи…

— А теперь скажи мне, Мия. Открывала ли ты рот или, точнее, руки, чтобы рассказать своему парню о прошлом?

Я задыхаюсь, пот струйками стекает по спине и приклеивает платье к коже. Я не могу пошевелиться.

Едва могу дышать.

Словно парализованная, я могу только смотреть на монстра из моего прошлого.

Дрожь пробирает меня, и я едва могу дышать, не говоря уже о том, чтобы думать о побеге.

Неужели это конец?

Наконец-то?

— Ты не могла этого сделать, верно? Это должен был быть наш секрет, не так ли? — она смотрит на меня своими безжизненными глазами.

Я часто видела миссис Пратт как образованную, нормальную женщину, но только после похищения я поняла, что монстры — это не только изуродованные существа, которые могут принимать разные формы.

Монстры — это не произведение мультипликации и комиксов. Это даже не большие здоровенные мужчины со шрамами на лице, с которыми мама и папа сталкиваются каждый день.

Они могут быть нечто совершенно иным.

Безобидная на первый взгляд женщина с твердыми моральными принципами может вдруг сама превратиться в монстра. А может быть, она и была монстром всегда, но прекрасно умела маскировать эту часть себя.

— Я предупредила тебя о том, что сделаю с каждым, кто узнает об этом, не так ли? Значит ли это, что ты готова увидеть кровь своего парня, забрызгавшую твое милое личико?

Паника взрывается за моей грудной клеткой и рассыпается по земле вокруг меня.

Не трогай его. Только не его.

Я открываю рот, но ни одно слово не выходит. Руки так и висят по бокам, словно не желая больше жестикулировать.

— Ты так хорошо умела хранить секреты на протяжении десяти лет, так что же изменилось, Мия? Почему ты сейчас проявляешь глупое упрямство?

Я хочу разомкнуть губы и умолять ее не причинять боль тем, кого я люблю.

Пожалуйста. Ни Лэндону, ни моим родителям, ни…

— Мия!

Майя бежит по улице, ее одежда растрепана, волосы разлетаются во все стороны. Ее лицо такое белое как у призрака.

Я никогда не видела ее такой, разве что, когда вернулась домой после похищения.

Она рыдала. А я стояла в полном недоумении.

Мне хотелось, чтобы она перестала плакать.

Сестра схватила меня за плечо и повернулась лицом к миссис Пратт, ее подбородок дрожал.

Я отталкиваю ее, и ужас проникает в мою кровь, когда я трясущимися руками показываю:

— Уходи, Майя. Просто уходи.

— Нет, — она крепче обхватывает меня руками, и я чувствую, как она дрожит сильнее, чем лист после бури.

— Майя, дорогая. Что ты здесь делаешь? — спрашивает миссис Пратт мягким голосом, которым она обычно говорила, когда была нашей няней. Сейчас, когда она направляет на нас пистолет, это звучит в лучшем случае жутко.

— Уходи, — говорит Майя — нет, она приказывает. — Ты сказала, что никогда не вернешься и не покажешься перед Мией, так почему ты здесь?

— Это сработало бы только в том случае, если бы вы обе выполнили свою часть сделки, но ведь вы этого не сделали, не так ли?

Подождите… что?