Глубже - Робин Йорк

Он не отвечает. Я жду, а он разворачивает книгу, перелистывает страницы. Думаю, если бы она была на латыни или пустая, он бы не заметил. Он просто берет себя в руки, и мне неловко стоять здесь и смотреть, как это происходит, когда он явно хотел бы, чтобы я была где-то в другом месте.

— Это здорово, — говорит он после долгой, неловкой минуты. — Спасибо, — пауза. — Ты не должна возвращать мне деньги.

— Конечно, должна.

Наконец-то он поднимает глаза.

— Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

Не знаю, как на это ответить. Я в недоумении, но он кладет книгу на кровать и кладет руки мне на бедра. Он притягивает меня к себе и упирается лицом в мой живот.

— Правда, — говорит он. — Просто не надо.

Его руки скользят по моей попе. Я беспокоюсь о том, что произошло, но руки Уэста успокаивают. Эффективное отвлечение. Уверена, что он знает об этом.

— Я ничего тебе не купил, — пробормотал он.

— Ничего страшного.

— Я говорил тебе, как мне нравятся эти трусики?

— Эти? Почему?

— Они на тебе.

Я выдыхаю смешок. Не знаю, что делать со своими руками, поэтому кладу их ему на макушку.

— Думала, ты собирался приготовить мне суп. Это может быть моим рождественским подарком.

Он засовывает палец в резинку моих трусиков, тянет их вниз, следует за пальцем носом. Вдыхает.

— У меня есть идея получше.

Я шлепаю его по плечу. Один из тех шлепков, которые превращаются в ласку.

— Уэст.

Что-то случилось. Я бы хотела надавить на него, но, по правде говоря, я боюсь этого делать, а он уже запустил руки в мои трусики. Его ладони большие и теплые, его дыхание дразнит, заставляя меня думать о его языке и о том, что мне никогда раньше не нравился оральный секс, но с Уэстом все по-другому.

С Уэстом, я чувствую, что мне это понравится.

— Вернись в постель, — приказывает он.

И я возвращаюсь.

И о Боже. Мне это нравится.

* * *

Позже раздается звонок в дверь.

На улице порывы стихли, но снег все еще падает. Я на диване Уэста, мой ноутбук греет мои бедра, мои мысли о романтической поэзии, греческих вазах, Монблане. Я смотрю на затылок Уэста, который сидит на полу у моего бедра, решая практические задачи для выпускного экзамена по физике. Я пытаюсь решить, может ли возвышенное на самом деле быть этим моментом. Это сияние в моем теле, моя симпатия к его ушам, то, как мои пальцы хотят покоиться на нем, когда я думаю о следующем абзаце, который собираюсь напечатать.

Звонок в дверь вообще не имеет никакого смысла. Не могу представить, зачем кому-то выходить на улицу в такую погоду или по какой причине человек, не являющийся Уэстом или мной, может быть здесь.

Однако он почти сразу же встает, достает из кармана телефон, проверяет смс или электронную почту.

О, точно, он дилер.

— Ты кого-то ждешь?

Пекарня была загружена прошлой ночью, многие студенты хотели убедиться, что у них достаточно припасов, чтобы оставаться под кайфом в течение месяца, когда они будут устраивать вечеринки со своими старыми друзьями из старшей школы.

— Нет.

Он идет к двери, открывает ее и загораживает мне вид на пожарную лестницу. Он живет на втором этаже, в квартире над магазином, где продаются подарки и женская одежда. Площадка снаружи маленькая, и с дивана открывается лучший вид на дверь, чем из моего закутка в булочной. Я вижу две фигуры за Уэстом.

Не знаю точно, почему я встаю. Наверное, потому что не хочу чувствовать себя сегодня отдельно от него. Потому что я все меньше хочу отводить глаза от вещей, которые вызывают у меня дискомфорт, и просто делать вид, что их не происходит.

Это прозвучит странно, но это немного связано и с пенисом Уэста. Что я имею в виду: Я боялась трогать его там без четких указаний. Боялась, что у меня ничего не получится, или я все испорчу. Но посмотрите, как хорошо все получилось, когда я это сделала, правда?