Возродившиеся из пепла - Энн Малком

Я ворочалась в постели, сон никак ко мне не шел. Тому имелось несколько причин. Душевное исполнение Лекси прекрасной песни и пробудившиеся воспоминания, плюс легкое беспокойство, которое я испытывала по поводу ее группы, полной красавчиков. Не то чтобы я ей не доверяла. Напротив. Но я была мамой. Я волновалась. Того требовал мой статус. К тому же, ей я могла доверять, но трем мальчикам-подросткам? Ни единого шанса в аду. Меня радовала возможность бдительно следить за ними, пока они не завоюют мое доверие. Самой большой проблемой встретить Песочного человека (прим.: Песочный человек — фольклорный персонаж, традиционный для современной Западной Европы. Согласно поверьям, сыплет заигравшимся допоздна детям в глаза волшебный песок, заставляя их засыпать), был грохот труб «Харлея», который я все время слышала. Не снаружи, а в своей голове. Они прозвучали как раз тогда, когда я закрывала дом на ночь и, выглянув в окно, я увидела, как Зейн выруливает на свою подъездную дорожку. Я быстро нырнула в укрытие, чтобы он не застал меня за подглядыванием. Но спать я легла с тошнотворным чувством, зная, что он сейчас через дорогу от меня.

Как только я выключила свет, тошнота лишь усилилась, все запертые до этого момента мысли, громовыми раскатами пронеслись в голове.

Стыд от его жестокого обращения, когда он выставил меня вон. Холодный блеск его глаз. Его пламенные прикосновения. Лучший секс в моей жизни. Тот взгляд, сразу после того, как он отгородился от меня. Другой взгляд, который можно было бы назвать нежным, если бы не его каменное лицо. Это было нечто большее, чем просто нежность; это была вымученная нежность. Что-то появилось в его глазах, затронув струны моей души, потому что меня одолевали собственные демоны, прячущиеся в темных уголках сознания. Вот почему мне было еще больнее, когда он выгнал меня, заставил стыдиться.

Этот стыд быстро сменился гневом. Нет, яростью. Как он мог целыми днями вести себя так, будто я реинкарнация жены Гитлера, а потом ни с того ни с сего трахнуть у стены своего дома? Трахнуть с такой страстью, от которой меня бросало в дрожь от одной лишь мысли об этом. А потом выгнать, как какую-то… шлюху.

В этот момент я увидела красный. Откинув одеяло, я сунула руки в старую фланелевую рубашку. Гнев настолько превосходил здравый смысл, что я даже не подумала об обуви.

Моя ярость не рассеялась, когда я открыла дверь и затопала через улицу. Она не потускнела, даже когда мои босые ступни касались мощеных камней его дорожки. Она осталась со мной, когда я атаковала громким стуком его входную дверь. Я продолжала стучать, пока не зажегся свет.

Дверь открылась, и Зейн, увидев меня, казалось, дернулся от удивления. К счастью, на этот раз он был полностью одет. Как получилось, что он открыл дверь полностью одетым посреди ночи и полуголым средь бела дня, я понятия не имела. Я едва заметила пистолет, что он держал сбоку, что при обычных обстоятельствах стало бы большой проблемой.

— Ты — мудак, — выплюнула я.

Прочь манеры. Очевидно, разум тоже давно меня покинул, учитывая, что я оскорбляла вооруженного мужчину.

— Ты не можешь обращаться со мной…

Я на секунду остановилась.

— Нет, скажу иначе… ты не можешь обращаться ни с одной женщиной так, как обращался со мной, — прошипела я. — По какой-то неведомой мне причине ты меня не выносишь. Отлично. Твоя потеря. Но я хочу, чтобы ты знал, что большинство людей такие, как я. Я располагаю к себе. Я хорошая. Но ты так не считаешь? Плевать… твое право.

Я снова ткнула в него пальцем.

— Если я тебе не нравлюсь, посылай мне столько убийственных взглядов, сколько хочешь. Я научусь к ним привыкать.

Абсолютная ложь, но я была в ударе.

— Рычи на меня… а лучше, вообще, со мной не разговаривай. Меня это полностью устраивает.

Очередная ложь.