Разбуди моё сердце - Полина Ветер

Я сразу же закрываюсь руками, пытаясь отгородиться и понять, что сейчас произошло со мной.

Впервые за четыре года.

Мужчина напротив меня тоже озадачен чем-то, судя по взгляду и тихому выдоху.

— Ладно. Иди.

Это неожиданно, учитывая всё, что случилось, но я не способна сейчас анализировать.

Просто молча разворачиваюсь и ухожу.

За воротами, вдыхая душный воздух, снова впадаю в какую-то панику.

Нет, только не он, господи.

Просто не может такого быть, что единственный человек, который смог снова вызвать во мне такие ощущения — это чёртов ублюдок Давид.

Просто не может…

Глава 10

— Я просто не верю, что это происходит на самом деле!

Катька, восторженно глядя на меня, разливает вино по бокалам.

Пожимаю плечами, улыбаясь. Я тоже не верю, мы не виделись тысячу лет.

— Нам столько нужно обсудить! Почему ты раньше не позвонила, я бы встретила тебя в аэропорту!

— Да брось. Зачем это… — Прячу за улыбкой чувство вины. — У тебя вон маленький, хорошо, что вообще свиделись.

— Знаешь, что, подруга! — Обиженно округляет глаза. — Если бы ты позвонила, я бы нашла время и возможность. К тому же, Пашке тоже иногда нужно давать встряску. А то он со своими лекциями и зачётами иногда напрочь забывает про сына и жену.

— До сих пор не верится, что вы поженились…

Это на самом деле так. Насколько я знаю Катьку, настолько же была уверена, что никогда они с Привольским не найдут общий язык. Но, видимо, я ошибалась.

Еще одна причина, по которой я не спешила связываться с ней по прибытию в страну: глядя на их счастливую семью, чувствую себя несчастной и ущербной. К тому же, испытываю неловкость, созерцая своего бывшего препода в «домашних условиях». Павел Валерьевич ведёт себя абсолютно одинаково, что на лекциях, что у себя дома, хоть Катька и просит называть его просто по имени.

Ни за что.

Это даже прикольно, когда величественный профессор в обычных домашних трениках с небритой моськой, предстаёт перед тобой с младенцем на руках, а ты обращаешься к нему всё так же по имени-отчеству в качестве стёба.

Идеально, как по мне. Тем более, что я одна из первых просекла его совсем не «преподавательские» чувства к Мироновой. Теперь уже Привольской.

— Паш, у нас девчачьи разговоры. Не мешайте нам с Мирошей, я попозже приду его укладывать.

Забавно, что Катька назвала сына Мироном, видимо, решила оставить в нынешней жизни хоть что-то от прежней.

— Даже не собирался. — Бурчит профессор, посягая на тесное пространство маленькой кухни. — Водички попьём и уйдём. Аферистки, тоже мне…

Кажется, годы студенчества были где-то в прошлой жизни и не со мной, но эти двое возвращают живые воспоминания, будто всё происходило вчера.

— Он реально такой самоуверенный? — Подруге хватило пары бокалов, чтобы щёки порозовели и вопросы стали откровеннее.

— Просто уже не знаю, куда от него деваться.

Несмотря на мои опасения, мы всё так же можем секретничать и вести личные разговоры, даже находясь в квартире моего бывшего препода, и не чувствовать никаких преград в общении.

Это моя Катька.

Она всегда была такой. Открытой, непосредственной и лёгкой.

Жаль, что я на время забыла об этом и думала, что с появлением семьи, её отношение ко мне изменится.

— Значит, ты ему нравишься… — Протягивает Миронова, как всегда в своей манере «философа». — А он тебе нет…

То ли спрашивает, то ли утверждает.

— Нет, конечно! — Возмущаюсь, ставя бокал на стол. — Ты бы его видела! Жуткий тип.

— Ну опиши его, раз у тебя нет фото. Мне же интересно.

Задумываюсь. Как бы поточнее описать Давида…

— Ну, он высокий… Накачанный… Бородатый… Черный весь, даже глаза. И совершенно не понимает слова «нет».

Катька задумчиво вертит бокал с вином в руке. Закидывает в рот виноградину.