Разбуди моё сердце - Полина Ветер

— Но, знаешь… — Снова её пьяное лицо осеняет. — Когда Пашка приходит домой, целует меня, сына… я готова ему всё простить. И задержки, и этих куриц самонадеянных. Я его никому не отдам. Хера там. Пусть слюной подавятся.

Наши блаженные моськи надо снимать на камеру.

— Как думаешь, он способен мне изменить? — Катьку вдруг понесло не в ту степь.

— Да ты что! Уверена, что нет.

— Ты хоть понимаешь, как эти сучки опасны? — Её сморщенные брови не сулят ничего хорошего.

— Ты посмотри на Привольского. — Шепчу ей, как шпион. — Думаешь, он стал бы терпеть меня в своей квартире, если бы ты не была ему так дорога?

Мы снова прыскаем и смеёмся, как полоумные. Пьяные бабы — это адская машина.

— Это точно. — Сквозь смех выдавливает Миронова. — Пашка говорил, что только ради того, чтобы со мной замутить, тебе зачёты ставил.

— Чегоооо? — Праведный гнев во мне растёт, как на дрожжах.

— Так, девушки. — Профессор появляется на кухне, как призрак. — Пора уже баиньки. Зайцева, ты у нас остаёшься?

Обращение по фамилии больно бьёт где-то в области сердца. Но у нас назревает один не решённый вопрос.

— Я тут услышала, профессор, что оказывается, ради достижения расположения Мироновой, вы мне зачёты ставили автоматом!

— Всё ясно. — Трезвый Привольский, как всегда в своём репертуаре заучки. — Катя, Мирона я уложил. Пойдём в кроватку, милая, а то ты уже чушь какую-то начинаешь нести.

Подруга возмущённо пытается сопротивляться.

Умилённо наблюдаю за этой картиной.

— Да ладно, Павел Валерьевич, я не в обиде. — Сглаживаю углы. — Такси сейчас вызову.

— И вообще! — Пьяная Катька — страшная сила. — Ты мне тут не указывай. Сейчас Алинку провожу и приду!

Она тянется губами, как у утки, и чмокает Привольского в губы, заросшие усами и бородой.

Просто невероятная парочка.

— Иди уже, провожальщица! Спать ложись! — Профессор не отстаёт и пытается утихомирить Катьку.

— Ладно, я пойду, а то вы разругаетесь из-за меня ещё…

Миронова не позволяет мне выйти из квартиры, пока не удостоверится, что такси ожидает у подъезда.

Привольский молча наблюдает за нашими долгими пьяными прощаниями с обещаниями в скором времени повторить сегодняшние посиделки.

Я спускаюсь к машине с ощущением, что вернулась в прошлое. И оно настигает воспоминаниями, которые я хочу скрыть.

Или повторить.

Просто я пьяна.

И не соображаю, что творю.

Уже через сорок минут я стою у калитки Давида.

Глава 11

— Проснулась, красавица?

Грохочущий голос настигает вместе с моим вылуплением на свет.

То есть пробуждением.

Или точнее будет сказать: восстанием из преисподней.

Потому что по-другому своё состояние не могу описать.

Во рту пустыня с привкусом грязных мужских носков, в голове — тикающий таймер бомбы и пульсирующая боль.

Господи, что со мной случилось?

Почему мне так хреново?

И кто этот мужик, что так бессовестно смеет врываться в мой сон голосом, сродни звону колокола?

Приоткрыв один глаз, осматриваюсь.

Тааак…

Я точно не дома и даже не у Ромки.

Это катастрофа.

Полностью распахнув веки и ощутив при этом адскую боль в висках, я понимаю, что интерьер мне знаком. Как и индивид, что нарушил мой покой, восседающий на высоком табурете с чашкой кофе.

Это, блядский стыд, тот самый Давид, от которого я должна держаться как можно дальше!

Бессильно роняю голову обратно в обивку дивана, на котором моя тушка распласталась в позе «ласточки». Всю боль и нелепость происходящего выражает мой мучительный приглушённый стон.

— Нет, ну я так не играю! — Задорно басит Давид. — Ты уже проснулась, так что, давай, открывай глазки, протирай личико и, может, мы продолжим то, на чём вчера остановились?

Что?

Нет…

Я не могла сделать то, о чём сейчас подумала.