Его трудное счастье - Таша Таирова

— Золотая, мойся! Аппендюк поступил, — с улыбкой проговорил он и уставился на молчащих подруг. — А чего у вас лица такие, будто вы хоронить кого-то собрались? Что случилось-то?

— Ничего, Алёша, — тихо ответила Шахова и тяжело вздохнула. — Просто мы, женщины, легко делаем из мухи слона, из пустяка скандал, а из мудака любимого мужчину. Волшебницы, блин! Ладно, по коням. Я так понимаю, что сегодня ты успел раньше Кучерова, поэтому и на операцию моешься?

Вегержинов кивнул и пожал плечами:

— Вальку попросили помочь какие-то коробки к старшей перенести. Я правильно понял, что ваша бригада вернулась из заокеанской командировки?

Медсёстры опять переглянулись и кивнули — новость о браке Короля и Баланчиной до сих пор казалось нереальной.

— Ладно, — встала Золотницкая, — всё равно сейчас на сухую не поймём ни черта. Пошла я в операционную. Рыжая, вали уже домой, а то ты сегодня задержалась как никогда. Вот смотри, Алексей, и запоминай: учёные утверждают, что гепард — самое быстрое животное на планете. Это они просто не видели нашу Рыжикову, собирающуюся домой после дежурства. Давай команду, пусть больного подают!

Елена ушла в операционную, Шахова и Рыжикова выложили операционные костюмы и бахилы на диван. В этот момент в комнату отдыха влетела сестра-анестезистка, недавно вспоминаемая Вера Ильчанова, и с порога заявила:

— А вы чего не помытые ещё? Там уже больного подают! Или новости о своей Баланчиной перевариваете? И что он только в ней нашёл?

Шахова выпрямила спину и с кривой улыбкой посмотрела на развязную девицу:

— Как что? Походка у неё красивая, глаза опять же — один правый, другой левый. Тебе, Верка, не понять. А теперь рот закрыла и пошла вон отсюда! Здесь хирурги переодеваться будут.

Девушка фыркнула и выбежала из комнаты, а Шахова пожала плечами и обратилась к Свете Рыжиковой:

— Поехала и я домой, а то в прошлый раз в автобусе после смены ехала, рядом сидел мужчина с маленьким сыном на коленях. Мальчик поворачивается к папе и говорит: «Пап, давай уступим место тёте, а то она выглядит так, как будто сейчас сдохнет». Что-то не хочется опять такое услыхать в своей адрес.

Она закрыла дверь и быстро пошла в сторону раздевалок, стараясь делать вид, что не замечает стоящих неподалёку Валю Баланчину и обнимающего её Дениса Викторовича Заславского. Главный хирург принимал Валюшу на работу и относился к ней как к дочери. Евгения свернула за угол и остановилась.

— Вы тоже осуждаете меня? — раздался тихий голос Вали.

— За что? — как-то чересчур весело ответил Заславский.

— За мой скоропостижный брак.

— А кто я такой, чтобы кого-то осуждать? Валюша, у меня у самого не первая жена, так что ты понимаешь, какой из меня осуждальщик, так сказать. Главное, чтобы ты ощущала себя счастливой, девочка. Ты когда выходишь на дежурство?

— Девчонки дали мне ещё несколько дней, а в понедельник я уже на работе. А план операций уже утвердили?

— Нет, мы пока с анестезиологами не всё решили. Пока, слава богу, с помощниками проблем нет. Кстати, Кучеров, поди сюда! Знакомься, ещё одна операционная сестра — Валюша Баланчина. Теперь все наши операционные на месте.

Валя обернулась и широко улыбнулась — к ним лёгкой пружинистой походкой шёл молодой красивый хирург. Он внезапно остановился, будто налетел на что-то твёрдое, и тихо прошептал:

— Бог мой, какие глаза!

В следующий момент Заславский, внимательно наблюдавший за улыбающейся Валей, увидел, как она опустила взгляд, а когда вновь подняла глаза на Кучерова, то в них вместо радости читалось только вежливое равнодушие. Молодой человек перевёл взгляд на старшего офицера, но тот только мимолётно поднял брови. Валя же молча кивнула и попрощалась, стремительно уходя из отделения.

— Денис Викторович, я не понимаю, что произошло, но судя по всему, лоханулся я по полной программе, да?

Заславский усмехнулся и тихо ответил: