Кучеров молча шёл рядом с другом и вспоминал порывистую, улыбающуюся, иногда дерзкую девочку. Такой, какой осталась в его памяти Валюша Баланчина. Строгая красавица с огромными глазами. Как же увидеть её хочется! Пусть на миг, но ощутить её рядом, почувствовать тепло и уловить аромат духов. Чужая жена… Кто мог подумать, что эти два слова могут надломить, а сегодняшние новости и добить молодого мужика? А ведь могут! Что теперь? Да ничего, собственно, впереди командировка. И не куда-нибудь, а на войну. А там уже как карты лягут и Судьба распорядится.

— Мне пойти с тобой? — чуть слышно предложил Алексей, когда они подошли к первым жилым домам.

— Зачем, Алёшка? Это моя жизнь, разберусь.

— Ты так это торжественно заявил, как наш старлей по связям с общественностью.

— Всё пиар, кроме некролога, Вегер. Спасибо тебе, что встретил, что я поговорил с тобой. Мне и правда легче немного стало. Будут новости от той самой бабушки, что там искусно на британскую разведку работает, — свиснешь. Ну а теперь — пока.

Офицеры крепко пожали руки и разошлись в разные стороны.

* * *

Входная дверь тихо стукнула, Валентин поднял голову и замер в ожидании. Нина спокойно прошла по коридору и внезапно остановилась, увидев сидящего на кухне Кучерова.

— Добрый вечер, Нина. Или уже доброй ночи? Можно поинтересоваться, где ты была?

Нина выдохнула, сдёрнула с шеи шарф и равнодушно пожала плечами:

— У Светы. А ты с чего это вдруг стал интересоваться моими делами?

Валентин тоже пожал плечами и неожиданно для самого себя понял, что не испытывает к этой женщине ничего, даже проблеска желания.

— Знаешь, меня по-настоящему интересует только один вопрос. Скажи, а зачем ты сделала аборт?

Нина расстегнула шубу и криво усмехнулась:

— Потому что я знала, что когда-нибудь нам придётся расстаться, а оставаться матерью-одиночкой я не собираюсь.

— А с чего ты взяла, что мы расстаёмся?

Нина опёрлась плечом о косяк двери и внимательно посмотрела на Кучерова:

— Потому что после возвращения из госпиталя ты ночью назвал меня Валюшей, — с вызовом ответила она.

Кучеров кивнул и поинтересовался:

— А отец убитого тобой ребёнка в курсе, как ты поступила с его наследником?

Нина усмехнулась и уверенно произнесла:

— Не сходи с ума. И не смей меня обвинять в том, чего я не делала.

Валентин в очередной раз согласно кивнул и спокойно заметил:

— А я не обвиняю тебя, я факты констатирую. А они таковы, что я в принципе не могу быть отцом убитого тобою малыша. Но хватит об этом. Думаю, что ты понимаешь, что наше совместное будущее, точнее наше настоящее закончилось. Я не гоню тебя, но нас могут отправить в командировку в любой момент, квартира служебная, так что тебе в любом случае придётся её освободить.

— Спасибо, что доступно всё объяснил. Да только ты даже не заметил, что моих вещей здесь практически не осталось.

Валентин встал и коротко заметил:

— Тем лучше. Прощай.

Он прошёл мимо застывшей женщины, снимая на ходу тёплый свитер, Нина задержала дыхание и неожиданно выпалила:

— А почему ты решил, что ребёнок не твой? Почему ты обвиняешь меня в таком…

— Прекрати, — резко прервал её Кучеров. — Меня не было рядом, когда был зачат этот несчастный малыш. Я в это время ещё находился на учёбе.

— Рядом со своей Валюшей, — ехидно заметила Нина.

Кучеров медленно повернулся и тихо проговорил:

— Никогда не смей даже произносить это имя, поняла? Ты понятия не имеешь, о ком ты говоришь. На этом заканчиваем дискуссию. Сегодня можешь переночевать, но завтра я не желаю тебя здесь видеть.

— Я всё делала для тебя, я выполняла все твои капризы, а ты изменил мне! — громко закричала Нина и швырнула шарф на кухонный стол. — И что я получила взамен?