Тремор - Каролина Эванс

— Послушай меня.

Эти слова прозвучали слишком серьезно. Привычной расслабленности Лео в них не было.

— Ты свихнулся, Кирилл. У тебя конкретно едет крыша. Ты неделю смешивал то, на что не решились бы даже самые отъявленные «нарики». Каким-то чудом ты не умер этой ночью. Тебе повезло, понимаешь? А Дрейку нет.

При его имени все внутри сжалось.

— Неужели это все из-за девчонки? Это ведь даже не была любовь. Просто с ней были твои первые отношения, вот ты и ведешь себя как школьник. Думаешь, таких чувств больше ни к кому не будет, и, поверь, все проходят через это. Но прошло два года, Кир. Пора уже смириться с этим.

Снег за окном пролетал все быстрее. Небо становилось видно все меньше. В такую же ночь Таня ушла от него. Только тогда было куда холоднее. Она бросилась на мороз, а он побежал за ней. Как тогда перед Кириллом замелькало ее желтое пальто. Казалось, и сейчас оно затерялось где-то впереди, за пеленой снега, как ускользающий луч света в его жизни. Тогда он сорвал голос, пока искал ее. А потом вернулся домой. Ее вещей там уже не было.

— Ты слышишь меня?

Кирилл кивнул. Забыл, что Лео не может увидеть этого.

— Эй! Я говорю, тебе надо бросить. Во что бы то ни стало. Я знаю, это тяжело, но вспомни, как легко ты слез с мефедрона, когда нам было по двадцать. У тебя стальная воля, нужно просто…

— А в чем смысл, Лео? Я не могу начать отношения, пойти к психологу, да хоть с кем-то обсудить, что происходит. Я в клетке, из которой нет выхода. Прошло два года, а Таня все еще снится мне. Жаль, я не познакомил вас с ней. Тогда ты бы понял, почему я не могу забыть ее.

— Послушай, — с громким выдохом произнес Лео.

— Я не хочу терять тебя. А ты умрешь, если не остановишься. Однажды будет передоз, Кир. Рано или поздно случится это.

То ли отчаяние в его голосе, то ли вскрывшийся страх смерти заставили поклясться его. Губы сами, не произвольно пообещали, что Кирилл слезет с веществ. Слова так уверенно выскользнули из него. Как-будто и не накроет его пустота в самую первую ночь без Тани.

* * *

— Присядь, — указал Берг на кожаное кресло напротив.

Его офис обильно наполнял дым. Он почти не выветривался из слегка приоткрытой форточки.

Они не сразу перешли к делу. Берг отвечал на звонки, говорил с входившими людьми и деловито изучал бумаги. Кирилл уже стал засыпать, когда Берг наконец обратился к нему.

— Я смотрю, ты сдаешь, парень.

Он откинулся в кресло. Ответа не последовало.

— Чего ты хочешь?

Кирилл с удивлением взглянул на него.

— Ты борешься с собой и думаешь, что никто не заметит. Но ты сдаешь, приятель. Ты сдаешь, — задумчиво произнес он, глядя в окно.

— Ты молчишь. Ну что ж, я и так знаю, что делать. До релиза альбома две недели, так что даю тебе время, чтобы слетать домой. Развеяться. Избавься от этого, что бы это ни было.

— Что?

Кирилл подумал, что ослышался. Однако Берг говорил вполне серьезно.

— Если ты умрешь, не сможешь петь или станешь похож на бродягу, лейбл потеряет кучу денег. Поэтому мы решили обойтись малой кровью. Реши свои душевные дела и возвращайся. Договорились?

Кирилл кивнул.

— Ах да, и еще, — остановил он в дверях Кирилла.

— Забыл тебе сказать. Присядь, — вновь показал он на кресло.

— Репутация подпорчена, парень. Поэтому, — он деловито закрутил сигару в пальцах.

— От наркоты надо отвести внимание. Ты должен заиграть перед публикой в новом свете.

Кирилл уловил новое выражение в уголках его губ. Она заиграла такими складками, что у него пробежали мурашки по коже.

— Помнишь парнишку Рея Миллигана?

Кирилл кивнул.

— Пососешься с ним на публику.

В комнате повисла тишина. Кирилл иступлено искал в лице Берга признаки шутки, но не находил их.

— Зачем мне выставляться геем? — с усилием выговорил он.