Тремор - Каролина Эванс

Пока в ее мыслях идет борьба, Кирилл вновь поднимает голову. Ее прямой гордый взгляд вызывает у него улыбку. А сбоку от нее играют желваки. Он сам не знает, чего хочет больше: прижать к себе Таню или убить ее.

— Поехали домой, — сказал он своим бархатным голосом. Тем, что был с ней в Мадриде ветром.

* * *

— Я скучал.

Всю дорогу он не сказал ни слова, и теперь этот теплый тон и последовавшее объятие на миг выбили Таню из реальности. Кирилл обнял ее сразу, как только они вошли в квартиру. Прижал к груди и склонил над ней голову. Мускусный аромат вот-вот норовил убить протест в ней.

— Прости за все.

Дрожь охватила тело. Руки еще сильнее сжали ее.

— Пойдем, я сделаю тебе чай.

Она засмеялась. После этой фразы всегда следовали их лучшие моменты.

Сидя на диване, Таня вспоминала, какой пустынной была гостиная в день, когда они познакомились. Сейчас с полок шкафа смотрели вязаные игрушки, подставки с украшениями, фотографии с Прованса. Они невольно вызвали у Тани улыбку.

Кирилл сел рядом с ней. Горячая кружка легла ей в руки. Он проследил за ее взглядом и глубоко вздохнул.

— Ты тоже отвыкла от такой погоды?

Она поежилась, поджав под себя ноги.

— Если бы ты не приехал, я бы осталась жить в аэропорте.

Он усмехнулся.

— Кстати, почему ты не отвечал мне? Я уже правда начала подумывать об этом.

— Поставил телефон на беззвучный. Слушай, — Кирилл ближе придвинулся к ней.

— Я знаю, что вел себя как эгоист. Обещал не причинять тебе боль и просто ушел из твоей жизни. Не знаю, что на меня нашло. Я словно был в какой-то эйфории и не мог даже посмотреть со стороны на то, что делаю. На твои чувства. Вел себя как капризный маленький ребенок. А дальше идиотская гордость не давала написать тебе. Я… Мне бесконечно жаль. Такого больше не повторится, я обещаю тебе.

Таня, не моргая, смотрела на него. Воздух сам циркулировал в легких. «Крис была права», — пронеслось в ее мыслях. «Именно это она и говорила мне. И теперь… надо что-то ответить ему».

Нужно дать отпор. Показать, что она может и без него. Что его извинения — не та цена, которую он должен заплатить за ее страдания. Нужно поставить условия, поломаться, заставить добиваться ее, но… Таня без колебаний упала ему на грудь.

— Прости меня, — прошептал он, зарываясь лицом в ее кудри.

Ему так не хватало ее в Лос-Анджелесе. В его особняке было столько пространства, что вечерами, когда он оставался один, уже ничто не могло скрыть тоску в его сердце. Без нее его счастье было неполным. Каким-то искусственным, вымученным.

Кирилл целовал Таню, вновь осознавая это. Губы скользили по ее шее, по теплой гладкой коже. Одним движением он сорвал с нее свитер. К его удивлению, Таня совсем не препятствовала этому. Она по-прежнему молчала, безжизненно повиснув на его ладонях.

На ней было все меньше одежды. Когда Таня осталась в одном белье, Кирилл молча поднял ее. Она думала, что он несет ее в спальню, но в коридоре его шаги свернули в сторону.

Как ребенка Кирилл раздел ее. Включив в душе воду, он поставил ее на кафельный пол. Закрыл дверь кабины. Прижавшись к ней, Таня ощущала, как теплые струи ударяются об ее спину. Как вдоль лопаток скользят кончики пальцев. А потом поцелуи. Все требовательнее. Все настойчивее. Закрыв глаза, она просто отдалась им. Позволила рукам грубо взять себя за грудь и прогнуть в пояснице. Кирилл с жадностью сжал ее бедра. Сквозь шум воды послышался шлепок. Ладонь звонко впечаталась в ягодицу. Таня глубоко вздохнула. Он плавно вошел в нее.

Она пришла в себя, лишь когда оказалась на кровати. Когда Кирилл молча смотрел на нее. Его пальцы плавно очерчивали ее лицо, плечи, затем ключицы. Иногда он закрывал глаза, и ряд темных ресниц чуть подрагивал в воздухе.

— Мне так не хватало этого, — облегченно произнес он.

Таня опустила глаза.

— Так в штатах у тебя никого не было?

Кирилл с укором взглянул на нее.