Все разбитые осколки - Риа Уайльд

— А ваш брат? — молодой скрещивает руки на груди, как непослушный ребенок. — Он знает, что вы здесь и препятствуете продаже бизнеса, от которого он мог бы получить свою долю?

— Мне плевать, знает мой брат или нет, — говорю я ему. — И это не я препятствую продаже. Женщина сказала “нет”.

— Она не знает, чего хочет.

— Извините, — выплевывает Эмери, покачивая головой и выходя из тумана, отводя взгляд от меня. — Не говорите так, как будто меня здесь нет. И мой ответ окончательный.

— Мисс Куинн, я понимаю, что это важное решение, поэтому мы даем вам несколько недель на его принятие.

— Вы сейчас серьезно?

— Пора уходить, — рычу я.

Ни один из них не рад этому, но они знают, кто управляет этим чертовым городом. Я — продолжение Габриэля, и единственное, чего они не хотят, это злить нас.

Семья Джейкобсонов давно ведет бизнес. У них огромная куча денег, но они продолжают хвататься за каждое мелкое предприятие, которое им попадается на пути. Но это не значит, что мы не могли уничтожить их, даже не моргнув глазом.

Когда наступает тишина, я поворачиваюсь к Эмери и смотрю, как она перебирает бумаги на своем столе, ведя себя так, будто меня здесь вообще нет.

Когда становится ясно, что я не собираюсь уходить, она наконец поворачивается ко мне.

— Я ценю твою помощь.

Я вижу ее лицо, идеальное маленькое тело, аккуратно одетое в это платье. Я могу точно представить, как она выглядит под ним. Изгибы и мягкость ее тела, влажная киска и вздымающаяся грудь. Мой член вздрагивает при воспоминании о том, как я погружаюсь глубоко в нее, мои руки дергаются, пытаясь обхватить это нежное горло.

Теперь она больше не захочет меня видеть.

Не тогда, когда знает, кто я. Что я сделал. И это было не потому, что я был ее сводным братом.

Я делаю осторожные шаги через комнату, с любопытством поднимая бровь, когда она отшатывается. Ее голова поднимается вверх, чтобы сохранить зрительный контакт, а горло пытается сглотнуть, когда в ее глубоких карих глазах блестят воспоминания.

Мой палец просовывается под шарф, который она обернула вокруг шеи, и я дергаю его, останавливаясь только тогда, когда ее рука поднимается и накрывает мое запястье, удерживая на месте.

— Не надо.

— Стыдно, Эмери? — спрашиваю я тихим голосом, вдыхая ее уникальный аромат. Она была слишком хороша: овальное лицо, розовые щеки и губы, приоткрытые при вздохе.

— Я не знаю.

— Думаю, это правильный ответ, — соглашаюсь я, сильнее тяну и стягиваю шарф с ее горла, позволяя ему болтаться в руке. Засос на шее начал исчезать, но он, несомненно, был.

— Зачем ты это сделал? — спрашивает она.

— Снял шарф? Потому что мне нравится видеть свой след на твоей красивой коже.

Она краснеет, но качает головой.

— Нет, дома. Я про нижнее белье.

Я чувствую, как мой рот растягивается в той жестокой ухмылке, которая, я знаю, заставляет людей нервничать. Она стоит неподвижно, пока я провожу кончиком пальца по ее шее, но реакцию ее тела она не может контролировать. Она знает, как я могу заставить ее чувствовать, и она жаждет этого, даже когда не хочет.

— Потому что игры делают вещи интересными, — говорю я ей. — Можешь ли ты представить, в каком ужасе были бы твой отец и Мария, узнав, что ты трахнула своего сводного брата? И при этом помолвлена с другим мужчиной. Поистине шокирует, Эмери.

— Я не помолвлена с другим мужчиной, — плюет она.

— Это так?

— Это была ошибка, Атлас. Я не ожидала увидеть тебя снова.

Ошибка. Я всегда был ошибкой.

Моя рука скользит к ее шее сзади, прежде чем я обхватываю ее, притягивая к себе, пока ее грудь не прижимается к моей. Она задыхается, ее глаза широко раскрыты, и страх просачивается на ее лице.

Прекрасное ощущение, когда ее грудь прижата к моей груди, руки сжимают меня. Я уже знал, что она слишком хороша для меня. Я ничего не заслужил и ничего не получу.