Несносный босс - Надежда Борзакова

— Я буду ждать.

Он будет ждать. Попав в номер, я приняла душ, полностью переделала все же успевших слегка пострадать от жары макияж. Платье, взятое на случай делового ужина было слегка неуместным для прогулки, потому я надела то, в котором ходила завтракать. Когда застегивала пуговки пальцы подрагивали. Да что же это я! Нервничаю так, словно у меня сейчас будет свидание. Стало стыдно за себя. А потом я вспомнила, что за весь день ни разу не написала Диме. Папе и Ленке — да. А ему — нет. Проверила телефон. От него тоже ни звонка, ни сообщения. Занят? Ладно, позвоню ему когда вернусь.

Проведя несколько раз расческой по волосам, я надела сабо, бросила в небольшую сумочку салфетки, бумажник и телефон, брызнула на шею капельку духов и вышла из номера.

Дан тоже переоделся. Льняная рубашка светло-голубого цвета с закатанными рукавами, джинсовые шорты, кожаные сандалии. Я поймала себя на мысли, что такой образ — расслабленный и молодежный очень ему к лицу. Больше даже чем костюмы и галстуки.

— Пешком пойдем или на такси? — спросил Тарновский, когда я подошла к нему.

— Пешком. Хочется рассмотреть улицу. Я так давно не была в Одессе.

— Стоило бы догадаться, что ты просто не могла разлюбить пешие прогулки, — с улыбкой проговорил мужчина.

Мы вышли в теплый летний вечер. Именно теплый — жара, как по волшебству, спала. Солнце постепенно начинало клониться к закату, и его лучи купали улицу и прохожих в своем мягком золотистом свете.

— Как дела у Лены? Как медовый месяц? — неловко нарушил молчание Дан.

— Отлично. Они на Шри Ланке сейчас. Просто райское местечко, ей очень нравится.

— Когда возвращаются?

— В воскресенье.

Разговор снова прервался. Нам обоим было странно просто идти бок о бок по улице, болтая о том о сем, словно мы… Кто? Друзья? Какие из мужчины и женщины друзья? Особенно, если они когда-то были…

— А Фанни уже универ окончила. Международная экономика!

— Фанни? Ты до сих пор зовешь сестру торговой маркой молочных продуктов? — хихикнула я.

Стефания, помнится, просила звать ее Стеф на западный манер потому, что любила зарубежные сериалы и не любила свое имя. А Дан поддразнивал ее, называя Фанни. Все потому, что это имя он сам же ей и выбрал и слегка огорчался, что то сестре не нравится.

— Угу. Ничего не поменялось. В том числе ее характер. Удивляюсь, как это она умудрилась универ окончить. Не училась же нифига. Все макияжи да социальные сети в голове. Сутками там зависает. И, конечно же, присоединяться к бизнесу не хочет ни в какую.

— Это сейчас тоже бизнес, Богдан. На нем люди отлично зарабатывают.

— Зарабатывают. Единицы. И как долго? До тридцати? Тридцати пяти? А потом что? — раздраженно бросил Тарновский.

— Ну, в процессе люди дело свое открывают на деньги от аккаунта. Да и в любом случае, время идет, Стефания может и передумать.

— Не идет, проходит.

— Богдан, но ей же это нравится. Найти любимое дело — это огромное счастье в жизни. Я вот, например, так и не смогла этого сделать.

— Ах вот как? Значит тебе не нравится твоя работа? — усмехнулся Дан. В уголках льдисто-синих глаз появились задорные морщинки-лучики, придавая его лицу зрелую привлекательность, какая бывает только у мужчин. Женщин ведь морщины только портят. Как все несправедливо.

— За нее хорошо платят.

— Женщина должна работать в удовольствие, а не чтоб зарабатывать. Деньги на жизнь — это задача мужика. Если он, конечно, мужик, а не сопля, — поймав мой взгляд, добавил. — Извини, если я опять…

— Ты сам себе противоречишь, Богдан, — решив не цепляться за очевидный намек, сказала я. — Говоришь, что женщина должна работать в удовольствие, а сестру пытаешься заставить делать это ради денег.

— Я просто хочу уберечь ее от ошибок. Сам же тоже когда-то хотел комиксы рисовать, а не в кабинете сидеть, — он криво ухмыльнулся. — Хорошо, что ума хватило отца послушать…