Сегодня я с тобой - Мередит Блэкстоун

— Я пришла поговорить, — говорю я. — Затуши, пожалуйста.

— Неужели сей разговор не терпит отлагательств? — высокопарно выговаривает он и метает на меня острый взгляд из-под густых седых бровей.

— Где сейчас Джонатан, пап? — перехожу я к делу, поняв, что сигару он не затушит.

— В Азии.

— Азия большая. Где конкретно он сейчас находится?

— Во Въетнаме.

— Чудесная страна! — восклицаю я. — Я там ни разу не была, но слышала, что природа там просто великолепная. Разве может быть более прекрасное место для отдыха?

Я многозначительно вздергиваю брови и смотрю на отца широко распахнутыми глазами, надеясь, что он поймет намек.

— К чему ты клонишь? — прищуривается папа.

— Мне здесь скучно, — говорю я. — Свадебные заботы меня утомили. Хотела бы немного развеяться. Слетать на курорт на неделю или две. Я успею позже все подготовить. К тому же, цветы уже есть, скатерти и посуду мы выбрали. Даже вино заказали.

— Да, я видел. Хороший выбор, но Линда опять на тебя жаловалась, — хмурится папа.

— Я знаю, что веду себя импульсивно, но согласись, у меня есть повод нервничать, — говорю я, прижав руки к груди. — Пап, мне это нужно. Переложим часть забот на маму. Она будет рада все сделать по-своему.

— Хочешь познакомиться с Джонатаном, — наконец, догадывается папа.

Я резко выдыхаю и говорю:

— Сдаюсь. Нет сил терпеть. Может, если бы мы с ним познакомились заранее, мне было бы проще, понимаешь?

Папа кивает, затягивается густым вонючим дымом и кивает снова. А потом дает мне слово:

— Я ему позвоню.

— Спасибо, папочка, — я подскакиваю и накланяюсь, чтобы поцеловать его в щеку, но закашливаюсь, надышавшись едким дымом. Фукаю и машу возле носа рукой. — Потом поцелую, пожалуй.

— Иди помоги маме, — велит он.

Помочь маме — это значит, не мешать ему курить и читать газету. Что ж, ладно. Именно этим я и решаю заняться и весь день надоедаю ей своим присутствием. Сижу рядом в комнате пока она читает книгу, еду вместе с ней в парикмахерскую и подслушиваю ее светские разговоры с мастером, а потом пытаюсь напроситься на вечер к ее подруге, но тут мама резко меня отшивает.

— Тебе что заняться нечем? — взрывается она в такси по дороге из маникюрного салона.

— Вы с папой все для этого сделали, отослав меня в Англию несколько лет назад, — парирую я, и мама издает гневное рычание, похожее на всплеск эмоций маленькой дикой кошки.

— Невыносимая девчонка! Скорее бы выдать тебя замуж.

— Уже середина июня. Потерпи, осталось несколько недель.

— Сил моих больше нет, клянусь Богом, я не выдержу эти недели. Ты сейчас же едешь домой.

— Отвези меня хотя бы к Николь.

— Николь сегодня с мужем на приеме.

— А я почему не на приеме?

— Потому что у тебя нет мужа!

— Нет, потому что у меня здесь друзей нет.

— У тебя есть Элис и Глория.

— Они подруги Николь, а не мои.

— Все равно. Девушке не нужны друзья. Ей нужен муж.

Теперь моя очередь издавать нервный кошачий рык. Я скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь к окну. А потом не сдерживаюсь и выдаю:

— Я сама не дождусь свадьбы. Скорее бы от вас съехать! Папа звонил Джонатану?

— Он занят.

— Кто? Папа или Джонатан?

— Они оба заняты.

— Вечно так!

— Это потому что они мужчины.

— Лучше бы и я родилась мужчиной! Тогда бы не слонялась за тобой хвостом без дела. И папа любил бы меня больше и доверил бы мне рестораны.

— Адель!

— Эдди, — поправляю я. — Разве эти имена мы с Ник получили не потому что папа хотел мальчиков?

Мама раскрывает рот, на миг замирает с маской замешательства на лице и снова закрывает его. В машине повисает пауза и тянется ровно столько, чтобы я успела немного остыть. Но мама еще не закончила перепалку.

— Да, папа хотел сына, но у меня не получилось его родить, — выдавливает она, и в голосе отчетливо слышатся плаксивые нотки.