Сегодня я с тобой - Мередит Блэкстоун

— Хорошо. Тогда до завтра.

Я протягиваю ему руку, и он, как галантный кавалер, склоняется и слегка прикасается к ней теплыми сухими губами. На щеки тут же наползает румянец, и я мысленно ставлю ему минус один. Это удар ниже пояса.

— До завтра, — говорит он.

Я выхожу из машины, иду к входной двери и вдруг слышу за спиной:

— Адель!

Оборачиваюсь. Джонатан смотрит на меня через открытое окно тайоты, нервно кусает губы, собираясь сказать нечто очень важное и вдруг:

— Ничего. До завтра.

Я киваю и захожу в дом. Сердце в груди смутно сжимается. Я снимаю безнадежно испорченные туфли и выглядываю в окно. Джонатан все еще сидит за рулем своего автомобиля и что-то расстроенно говорит самому себе. Ругает себя за робость? Сцена выглядит мило, и мне даже становится его жаль. Мы, наверное, чем-то похожи. Оба влюбились в незнакомцев и напридумывали себе непойми чего.

Вдруг в прихожей появляется Линда.

— Мисс, Эдди! — в панике говорит она. — Ваш телефон едва не лопается от звонков.

Она сжимает в руке мой отчаянно пиликающий смартфон, от которого я избавилась еще пару дней назад.

— Где ты его взяла?

— Вы уронили его в корзину для бумаг, — поясняет Линда. — Я вытащила, но трубку не брала. Ради Бога, скажите, что с вами все в порядке.

Я киваю, беру телефон из ее рук и вижу на экране имя Джонни. Его мне тоже становится жалко. Он, конечно, поступил некрасиво, даже трусливо, но искренне. А я уехала не на своей машине, а села в автомобиль к Джонатану, и по отношению к нему это действительно было нехорошо. Я беру трубку и говорю:

— Привет. Слушай, мне жаль, я…

— Да неужели! — тут же выпаливает он, и язык у него заметно заплетается. — Знаешь, что я думаю о тебе, детка? Я думаю, ты самодовольная и избалованная дрянь. Я перед тобой всю душу наизнанку вывернул, а ты…

На заднем фоне слышатся одобрительные крики Джека и Реми, а он продолжает:

— Ты поступила, как конченная сука. Если ты так боишься настоящей любви, выходи замуж по расчету за своего напыщенного индюка. Все равно ни один нормальный мужик не выдержит такую упертую стерву, как ты! А он хотя бы в качестве компенсации получит наследство твоего папочки. Всего тебе хорошего!

И он бросает трубку, я даже сказать ничего не успеваю. Падаю на пуфик в коридоре и, все еще держа у уха трубку, смотрю на Линду полными слез глазами.

— Прям как мой первый муж, — говорит Линда, качая головой, и я понимаю, почему ее первый муж стал бывшим.

А потом у меня внутри поднимается дичайшая ярость. И ладно, раз уж я такая сука, буду сукой до конца. Я поднимаюсь с места, босяком выхожу из дома и подхожу к машине Джонатана. Стучу в его окно с такой силой, что костяшки пальцев начинают болеть.

Он удивленно приподнимает брови, выскакивает из машины и подходит ко мне.

— Адель? Что случилось? — обеспокоенно спрашивает он и осторожно кладет руку на мое плечо.

— Ты все еще хочешь жениться на мне? — говорю я, утирая слезы.

— Да, но… — теряется он.

— Я согласна, — говорю я. — Женись и увези меня куда-нибудь к черту.

— Почему ты передумала? — не понимает он.

— Ты хочешь жениться? — настойчивее спрашиваю я.

— Да.

— Тогда женись! — я требовательно топаю ногой, как маленькая капризная девочка, и обливаюсь слезами.

Без каблуков я едва достаю Джонатану до груди. Он наклоняется ко мне и говорит:

— Если ты не скажешь, почему передумала, я сейчас же поеду к Уиллеру и спрошу у него.

Его лицо так близко, что внутри все переворачивается от странной неловкости, но отвести взгляд от его теплых медовых глаз я не могу.

— Я упертая стерва и избалованная дрянь, да? — спрашиваю я и тут же себя корю. Ну ему-то откуда знать? Он меня первый раз в жизни видит.

Джонатан вздыхает, присаживается на капот своего автомобиля и засовывает руки в карманы.