Красавица в черном - Берд Николь (2007)

– Ну и прекрасно, – сказала девочка, скрываясь из виду. К Джону уже спешили два дюжих лакея. Он обнаружил, что не находит в себе сил им противиться. Его подняли наверх в спальню для гостей, раздели, надели ночную рубашку, заставили проглотить мерзкое зелье. И он в самом деле заснул.

Несколько часов спустя Джон проснулся с тяжелой головой. У него был жар. Простыни под ним сбились. Он беспокойно метался во сне. А еще хуже было то, что ему требовалось встать по естественной надобности. Но появившийся с важным видом слуга (именно такой тип слуг Джон терпеть не мог) не позволил ему подняться. Он поправил простыни и хотел было влажной губкой вытереть ему лоб, но Джон оттолкнул губку и приподнялся на здоровой руке. Вторая рука и плечо были плотно обмотаны бинтами.

– Доктор не велел вставать, милорд.

– Но мне нужно…

Лакей принес фаянсовый горшок и жестом объяснил его предназначение. Джон выругался. Позволить кому-то помогать справлять нужду? Если бы ноги не были до сих пор ватными, а голова не кружилась, словно водоворот в море! При мысли о водовороте мочевой пузырь снова напомнил о себе.

– Может быть, мне лучше позвать вашего брата, милорд? – предложил лакей. Он и представить себе не мог, насколько эти слова могли усугубить состояние больного и лишить его последней капли терпения!

Джон снова чертыхнулся. Кажется, у него нет выбора! Тело не слушалось его. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким бессильным. Скрипя зубами, он позволил лакею подставить горшок.

– Руки держи при себе!

Ему показалось, что в глазах слуги промелькнул смех, хотя тот сохранял невозмутимое выражение лица.

– Как скажете, милорд.

Когда Джон опорожнил пузырь, лакей унес горшок и дал ему новую дозу отвратительного снадобья. Тело Джона налилось свинцовой тяжестью, веки сомкнулись…

Когда он проснулся снова, жар немного спал. Он с удовольствием увидел на коврике у кровати свернувшуюся калачиком Крошку. Стоило ему шевельнуться, как собачка вскинула голову и тявкнула.

– Значит, ты уже здесь? Надеюсь, ты попробовала на зуб моего братца? Впрочем, он ведь не ездил за тобой.

Собака завиляла хвостом в ответ.

– Я знаю, если я попрошу, ты сделаешь это, – сказал Джон. С Крошкой, как это ни смешно, он не чувствовал себя таким одиноким во вражеском стане. Закрыв глаза, он подумал о миссис Хьюз. Где она сейчас? Только бы не уехала в Бат вместе с племянницей.

– Вам очень больно? – спросил знакомый голос. Джон быстро приподнял голову.

Из полуоткрытой двери на него смотрела девочка. Джон, вспомнив, что на нем одна только ночная рубашка, поспешно укрылся одеялом до подбородка.

– Тебе не следует здесь быть.

– Я знаю. Габриель не велел заходить в вашу комнату. Но я не в комнате, а в коридоре, – сказала она с обычной невозмутимостью. – Мы с моей гувернанткой мисс Толмен выводим вашу собаку на прогулку три раза в день.

– За это спасибо, – выдавил он. Джон ненавидел этот дом, но он не мог отыгрываться на ребенке. – Вы могли бы поручить это слугам…

– Но вы беспокоились о ней. Я слежу, чтобы она не приближалась к дороге. Она очень послушная. Вы ее хорошо обучили. Как ее зовут?

Джон, который на миг закрыл глаза, открыв их снова, увидел, что собачка, подбежав к девочке, тычется носом в ее ладонь. Вот предательница!

– Крошка. Думаю, понятно почему.

– Да, она совсем маленькая. А это ухо даже добавляет ей выразительности. Когда вы поправитесь, я подарю вам ее портрет. По-моему, получилось неплохо. Она очень милая и очень вам предана.

– Все собаки такие. – Ему не хотелось показаться сентиментальным, распространяясь на эту тему подробнее.