Всегда с тобой - Хармони Уэст

— Я думала, ты рада, что она ушла. — Ее карие глаза холодны. — Или ты передумала, потому что трахаешься с ее братом?

Мой позвоночник напрягается, но я стараюсь говорить ровным голосом.

— Конечно, нет. Я пытаюсь выяснить, что произошло, потому что я почти уверена, что тот, кто преследует меня, преследовал и ее тоже.

Она снова смеется, но когда я продолжаю пристально смотреть на нее, она закатывает глаза.

— Хорошо. Допустим, тебя действительно преследуют. — Мне приходит в голову несколько имен, которыми я могла бы ее назвать, но я прикусываю язык. — Если ты ищешь кого-то, кто был одержим Софи, посмотри на ее лучшую подругу. Все знают, что Лив была влюблена в нее и пыталась разлучить Джордана и Софи.

Я напрягаюсь, но быстро закрадывается сомнение.

— Но тогда зачем ей заставлять Софи исчезнуть, если она хотела быть с ней?

— Может быть, Софи отвергла ее, а Лив не смогла с этим справиться.

Эш могла что-то заподозрить. Если у Лив были чувства к Софи, возможно, она призналась в них, и их дружба изменилась после того, как Софи отвергла ее.

Мне нужно поговорить с кем-нибудь, кто был ближе к Софи и Лив, чтобы выяснить, что на самом деле произошло между ними.

Черный рюкзак с грохотом падает на наш стол. Майлз начинает вытаскивать свои книги. Маленькая часть меня испытывает облегчение, видя его, потому что его присутствие дает Эш повод уйти.

— Вопрос, — говорит она. — Каково это — убить кого-то?

Майлз останавливается. У меня перехватывает дыхание.

— Эш…

— Мне просто любопытно, — говорит она мне. Все это фальшивая невинность.

Секунду назад она обвиняла Лив. Теперь она вернулась к Майлзу.

Его движения становятся напряженными, но он держит рот на замке. Тишина между нами становится осязаемой, на меня давит тяжесть.

Вот почему так много людей думают, что он причастен к исчезновению Софи. Не только из-за его репутации — потому что он никогда не защищает себя. Ни средствам массовой информации, ни прессе, ни в социальных сетях, и не сейчас.

Потому что он все еще чувствует вину за то, что его не было рядом, когда он был ей нужен.

— Эй, Эш? — Я подражаю ее высокому певучему голосу. — Ты ни черта не понимаешь, о чем говоришь, так почему бы тебе не заткнуться нахуй.

Эш допивает остаток кофе, со стуком ставит кружку обратно на стол и встает.

— Я ухожу. Она платит за мой кофе.

В течение нескольких секунд единственными звуками являются звон посуды на кухне, болтовня посетителей и Майлз, листающий страницы своего учебного пособия.

Я наклоняюсь ближе к нему и останавливаюсь как раз перед тем, как наши руки соприкасаются.

— Почему ты никогда не защищаешься?

Он не отрывает взгляда от книги.

— Какое это имеет значение, когда никто не слушает?

— Потому что, по крайней мере, ты даешь им возможность поверить правде, а не просто… позволяешь им продолжать верить в ложь.

Наконец, его глаза встречаются с моими. Темные и пронзительные, но почему-то все еще теплые. Глаза, которые я увижу в своих снах.

— Ты мне веришь, верно?

Я киваю. Он бы не помогал мне, если бы стоял за этим.

— Это все, что меня волнует. — От напряжения в его взгляде, в его голосе у меня по рукам бегут мурашки. Я стираю их прежде, чем он успевает заметить, и он возвращает свое внимание к книге.

Я та, кто верит ему. Ни СМИ, ни соседи, ни его мама.

Я.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Я открываю четвертый ящик своего комода, чтобы достать свою любимую пару шелковых пижамных шорт. Когда я не могу их найти, я роюсь в своей корзине. Затем в других ящиках, хотя я всегда кладу их в четвертый ящик. Я проверяю мамин комод, потому что у нее плохая привычка хватать всю одежду из сушилки и бросать ее в свой комод. Но в ее комнате тоже нет.

Они пропали.