Маска - Марина Лётная

Я насупилась. Дотянулась до выключателя света и захлопнула дверь. Вдох, выдох…

— А папа что, научил сачковать?

Лекса, остановившись возле меня в коридоре, как будто задержал дыхание. И я почему-то вместе с ним. По ледяной спине поползли мурашки. Это что такое?

Он сказал вдруг без привычной хрипотцы, совсем бледным голосом под звон ключей в замочной скважине.

— Может, и отец… Я вряд ли когда-то узнаю. Он… Сейчас, наверное, где-то далеко.

Где-то далеко… Странная формулировка. Я нервно сглотнула, и из моего искривившегося рта выпрыгнула шутка.

— Что, очередной космонавт?

Я закрыла аудиторию, и мы двинулись в одну сторону по тускло освещенному коридору. В соседнем крыле уже никого не было, и оттуда доносилась таинственная, почти новогодняя темнота.

Муратов удрученно выдохнул. Задумчиво закивал под каждый свой шаг, даже не глядя в мою сторону. Я успела обледенеть в ужасе перед собственной бестактностью. Мой мозг просто отключился после предложения взять пирожок. Но это, конечно, была слабоумная отговорка.

— Знаете, а можно и так сказать. Пускай будет космонавт, — прежде серьёзный Лекса непринуждённо улыбнулся и его посветлевший, но усталый взгляд оказался на моём стушевавшемся лице. Похоже, у меня теперь какая-то пирожковая травма.

На счёт отца, я с первого взгляда поняла… Что его нет. В воспитании Алексея была заметна рука мамочки, родившей единственного и талантливого сыночка-вундеркинда, которому дули в жопу. А папаша — прозаичный пьяница, отправившийся в магазин за сигаретами? Остановимся на этой версии, с позволения Муратова.

Но вот что-то жалобно и мимолетно сдавило мою грудь. Сочувствие что ли…

— Ну так что? Вы не надумали съесть пирожок? — мы спустились к кафедре. В пустом коридоре ещё горел свет, а метель за окном утихла. Муратов зачем-то шёл по пятам.

Хах.

— Спасибо, не стоит. Съешь сам. А я поем дома, — я хмыкнула и собиралась спрятаться за дверьми.

Не хочется признавать и даже думать это слово… Но… Мило.

— А вы что, не пойдёте сегодня на репетицию?

— Я планировала, наконец-то, прислушаться к твоему совету, и посетить само мероприятие. Для галочки, — только наверное уже ради виду. Потому что план-перехват музыкального номера Муратова и Гончаровой с треском провалился. — А Лизе передай, что я не против, чтобы вы выступили.

Ну вот. Поучились, можно и фигнёй пострадать. И всё же. Желчь чуть не скопилась во рту, когда я давала напутствие.

— А кто это? — я переступила через порог кафедры и нащупала выключатель.

Забавно.

— Как кто? Магистрантка, с которой у вас дуэт…

— А-а-а… — Лекса наигранно притворился, что я как-то могла воспрепятствовать его появлению на сцене. Одобряюще опустил уголки губ и закивал. Вот же говнюк… — Спасибо. Но ведь Александр Вадимович ещё в корпусе. Он заглянет на репетицию, а вас не будет. Ему что-то передать?

— М-м…

Передай, что сегодня один студент довёл меня до нервного срыва.

Глава 14 «Только его одного»‎

Мысленно я уже разлагалась… Располагалась на кровати. Утирала рот после жирного вредного ужина. А Муратов опять заладил про декана! То он меня выдворяет с репетиций, то щекочет нервишки визитом руководства, чтобы я… Осталась? А зачем ему это? Точно, адреналиновая зависимость!

Вот, Виолетта Сергеевна. Кичишься авторитетом, самоуважением. Вилка строгая, Вилка… Справедливая. Вообще-то, мне редко случалось менять своё мнение о студентах. Но о декане так вообще… Думаю одно, подразумеваю второе, а сама улыбаюсь и на всё соглашаюсь. Надеюсь подсидеть что ли… Заметно ли это со стороны всяким щенкам? С чего он взял, что меня можно напугать поддатым старикашкой? Вилка сама себе хозяйка! Хочу — и не иду на ваши сатанинские пляски!

— У вас вот тут… Красное, — Лекса указал на уголок своих посмеивающихся губ. — Может, остановимся? Нормально прожуете.