Маска - Марина Лётная

Лекса изумлённо тряхнул кудрями, словно отмахиваясь от пчёл.

— Правда? — он спешно вскочил из-за стола, ловя ртом воздух. — И… Всё? А ещё два коллоквиума? Лекции не посмотрите?

То есть тебе этого показалось мало?.. Или страдания — твой смысл жизни?

А маниакально идеальные лекции я даже видеть не хочу! Ещё чего! Чтобы лишний раз завидовать рукам, выросшим из правильного места? Меня-то всю школу преследовала "как курица лапой".

— Всё. Зачёт в следующую субботу в десять часов. Не опаздывать, иначе передумаю.

А передумать я и вправду могла. Потому что испытывала какое-то незнакомое… Сбивчивое чувство. Неопределенности что ли…

Что я вообще ждала от этого дня? Что Муратов не выдавит из себя и слова? И устроила бы я ему веселье на старших курсах. Или наоборот… Мне хотелось увидеть, как он справляется с заданиями? Фиг его знает… Ну дальше-то что?

Он стоял с открытым ртом, всё также хмуро, как если бы услышал плохие новости. Время слегка перевалило за семь часов вечера. Ну, пора домой. Не веря своему счастью, Муратов привстал и потянулся за курткой. Я хотела было идти к преподавательскому столу за ключами…

Но у меня по-животному громко заурчало в животе.

Какой кошмар…

— Вы голодная? — изрёк громогласно Лекса и застыл с вещами в руках.

Несмотря на озноб, моё лицо по ощущениям загорелось от неловкости. Я бы и не думала стыдиться физиологических потребностей, но он так сказал… И вовсю подсматривал своими голубыми, безумными глазами.

Вообще-то, я с лабораторных сразу на совещание. А потом с тобой вот! Возилась!

— Собирайся быстрее, чтобы я закрыла аудиторию.

Я поторопилась отвернуться, копошась возле стола, чтобы не чувствовать себя мишенью его пытливого внимания. Да, я тоже человек… Странно?

Позади слышалась возня. Затем Муратов зашуршал к выходу, но почему-то не дошёл до него. Я рискнула обернуться… И тут же отпрянула.

— Вот, возьмите, — парень нацепил распахнутую куртку, за спиной повисла гитара. Из расстегнутой сумки он достал какой-то пакетик… С выпечкой? И протянул мне. — Пирожок с вишней.

Э-э-э-э-э…

Лучше бы мы не смотрели друг другу в глаза… Цунами неловкости окатило дрожью моё тело, и я бесповоротно одубела от школьного, почти допубертатного стеснения. Когда я осознала, что язык не в состоянии озвучить ни согласия, ни матерных угроз, я шокировано подняла взгляд. А там его лицо…

Лекса как-то задумчиво ухмылялся, а когда рассмотрел нечто в моих глазах, улыбка его исчезла. Он поспешил уронить взгляд в пол. Я же говорю… Я умею смотреть на людей, как на говно.

Что ты наделал?!

— Ладно… Я просто предложил. Не обижайтесь, — он стал убирать пирожок обратно в сумку.

Боже, Вилка Сергеевна… Скажи что-нибудь!

— С-спасибо. Но вдруг он отравлен.

Отлично.

— Бросьте, — кажется, теперь ему тоже стало неловко. Лекса недовольно замотал головой, сожалеюще поджав губы. — Мне же ещё ваша подпись нужна в зачётке.

У меня не получилось вздохнуть без дрожи. Но так хотелось немного воздуха в лёгкие…

— А-а-а… Так это взятка? — я ещё и припадочно хохотнула, с трудом отходя от транса, и двинулась к дверям, надеясь, что Муратов последует на выход.

— Нет! — Виолетта, заткнись! Восемнадцать рублей — просто смешно… Так я ведь и шутила?.. Да я просто на грани! Из-за какого-то долбанного пирожка с вишней… — Это всего лишь дежурная вежливость.

Да это не вежливость! Это орудие массового поражения!

Кудрявая Башка сник и обратил внимание, что я уже неистово жду его за порогом. Он, видимо, решил, что не достаточно истратил сегодня моё терпение.

— Просто мама научила быть джентльменом даже с… — он запнулся уже у самого порога, вдруг осторожно на меня покосившись. Дурень! Как ты собирался меня назвать? — С сердитыми девушками.

С девушками? Это я-то девушка? Сердитая? Кошмар какой-то… Что мне ему ответить?