Маска - Марина Лётная

Очереди должников. Возня с документами. Разработка модулей для релейки, с которой теперь Александр Вадимович носился, как ток по кабелям. Слежка за посещением мероприятий. Лекции и лабораторные. Укороченный список того, за что я была ответственна…

Столько дел, столько дел!

Гордо повторяла я себе, поворачиваясь в сторону Муратова.

Может, ну его?

Такую бессовестность трудно спустить с рук. Я, конечно же, помнила об уговоре и всё это время злорадствовала. Бедняга! Ждал, как преданная собачка, моего появления.

— И тебе «здравствуй», — в коридоре было как-то мрачновато. Но дерзкую приветственную улыбку я разглядела. Это слегка выбивало из колеи и вынуждало суетиться. Последний раз он так сиял, когда я растянулась у него под ногами… И кажется, мы оба сейчас об этом вспомнили.

Мне непроизвольно захотелось проверить рукой свой копчик.

А это что такое?.. Гитара?

— Эй! Что у тебя за спиной? Мне кажется, это не пригодится тебе на коллоквиуме!

Кудряшка Сью выразительно стрельнул глазками.

— Извините, — воу-воу-воу! Откуда понабрался мерзких выражений… — Это была просьба Александра Вадимовича. Я не мог отказать… Сегодня уже нужно показать песню.

Конечно, в этом было больше чванства, чем извинений. Здесь не обойдётся без закатывания глаз.

Я ухватила свои вещички покрепче и стала одной рукой закрывать кафедру на ключ. Забегу потом за курткой и слиняю домой. Иришка не успеет меня спохватиться.

— Хм… А Александр Вадимович в курсе, что я тебе не разрешаю выступать? — вернись под плинтус с небесов, звезда! Мы двинулись к лестницам, в направлении, известном лишь мне.

Взяла заранее ключи от аудитории возле радиорубки на четвертом этаже. Подальше от кафедры, актового зала, вообще от первого корпуса. Чтобы в случае чего, меня точно не обнаружила Ирка.

Интересно, у него хоть тенюшечка сомнения мелькнула? Я могла и передумать тратить время на грубияна.

— Да. Я предупредил его, — Чудо-то какое! Кудрявая Башка! Ты меня сегодня удивляешь… Чего только не сделаешь ради допуска. — Сказал, что вы не довольны моим…

Поведением? Воспитанием? Внешним видом? Лексиконом-курением-враньём? Ну же!..

Омерзительно! Сколько недостатков в одном человеке!

Мы вышли на лестничную клетку. Лекса прохрипел, наконец.

— Не довольны моим блеяньем.

Хоть я и попривыкла к его нагнетающим речам, стандартно оканчивающимися выпадами… Эффект неожиданности ещё работал на Алексея. Красиво. Но всё дальше и дальше от зачёта по моей дисциплине.

Глупая, нелепая самодискредитация.

— Оу, это не первопричина, — я снисходительно махнула рукой. — На первом месте — словесный понос.

Видимо, в доказательство наличия хотя бы заурядного интеллекта он больше не разговаривал. И в следующий раз открыл рот только, когда уселся за первую парту ледяной аудитории, нехотя уложив на соседние лавочки куртку и громоздкий музыкальный инструмент.

Даже задрожавший свет люминесцентных ламп казался каким-то холодным. Я поёжилась и натянула рукава шерстяного свитера на ладони.

— Готов?

Вопрос, призванный подорвать психологическую стабильность студентов. Сомнения проявятся на лице, как внутренности щелочной батарейки на лакмусовой бумажке.

— Да.

Дурацкая, но впечатляющая самоуверенность. Лекса достал ручку и листок. Тряхнул кудряшками, смахивая их со лба. Я глубоко вздохнула. И всё бы ничего, но эти женские повадки…

— Вот первое задание. Даю пятнадцать минут, — я положила на его стол распечатанные задачи, что таскала в ежедневнике последние три дня. — Время пошло.

Проследовав за преподавательский стол, чуть не пританцовывая, я деловито уселась.

Наступила щекотливая тишина.