Вероника - Софи Майерс

— В комнату иди! — крикнула мне мама следом, но я ее не послушала.

Накинув ветровку я пошла на улицу. Мне катастрофически нужен был свежий воздух. Иначе. Иначе я просто боялась задохнуться во всем этом.

Ласковый летний дождик смешивался с моими слезами. Он словно целовал мое лицо, успокаивая. Я брела по вечернему городу. Наверно сейчас я даже допускала возможность, что если на меня нападет маньяк, то я не буду против, лишь бы смерть была быстрой. Ведь лучше так, чем гнить заживо рядом с этим мужчиной.

— Еще неизвестно почему его жена умерла? — задала я вопрос сама себе, на минуту остановившись, но вдруг меня оглушило.

Свет фар и гудок клаксона, раздался совсем рядом со мной. Свист тормозов и легкий толчок.

Только лежа в луже на асфальте я поняла, что нахожусь на проезжей части.

— Ты умереть решила?! — услышала я над собой грубый баритон. Сев я посмотрела на мужчину, который был в униформе водителя.

— Я не знаю, как тут оказалась, простите, — поднявшись на ноги я удостоверилась, что цела. Видимо опытный водитель заметил странную девушку и успел на сколько, мог остановить тяжелую машину.

— Простите! А если бы я не успел во вр…

— Николай, девушка, итак, напугала, а ты ее еще отчитываешь, — раздался сзади меня приятный мужской голос и Николай как пес, которого поругали.

Напротив меня стоял мужчина под зонтом. Видимо пассажир машины. Я как испуганный зверек, вся сжалась и отшатнулась от машины.

— Не бойтесь, пожалуйста, скажите вы в порядке или требуется больница? — мужчина сделал шаг еще ближе ко мне.

Его лицо попало в свет фонаря, и я смогла разглядеть его. Светлые длинные прямые волосы, аристократическое лицо, и самое необычное невероятного цвета глаза.

Даже сложно было охарактеризовать цвет сразу. Мне вспомнились васильки.

Глаза цвета васильков. Опомнившись, что мое молчание затянулось, я сказала:

— Все хорошо, это вы простите я задумалась и не увидела автомобиль. — мужчина даже не улыбался.

— Я рад, позвольте вас отвезти домой? Раз уж мы стали виновниками вашей испачканной одежды?

— А? Одежды? Не беспокойтесь, да и мне нельзя с вами ехать, — в моем голосе прозвучала досада.

— Столь воспитанную девушку уже и не встретишь, — мужчина сложил зонт, а я покраснела.

— Извините еще раз, я пойду, — я тоже улыбнулась ему и развернувшись опрометью бросилась домой.

Но у самого входа в парк не смогла не обернуться. Он как раз садился в машину. Элегантно, и четко. Я не смогла сдержать улыбку.

Уже дома я обнаружила, что мама ушла на работу, отставив записку.

"Как успокоишься убери на кухне".

Сменив мокрую одежду на сухую я зашла на кухню.

Жизнь снова искушала меня. Многие купюры не были испорчены, и я отложила их на стол, а остальное выбросила. Сев на стул я долго смотрела на них стеклянным взглядом, но мысли мои были не здесь.

— Замуж, — прошептала я это слово. Это страшное слово. Плакать я уже не могла, от бессилия я лишь сползла прямо на пол, обхватив руками свои колени.

Просидев так до полуночи, я наконец то встала. Деньги я решила оставить, на всякий случай. Ведь с вынужденным замужеством я не хотела смиряться.

Глава 4

Вероника

Следующие несколько дней прошли без настроения. Мама несколько раз пыталась поговорить, вот только этого не хотела я. Мне было тяжело. В голове еще свежо было осознание того, что после выпускного моя жизнь закончится.

Чего я только не надумала за это время. Из всех стадий неизбежного горя я находилась в стадии гнева!

Мне хотелось бить посуду и объявлять голодовки. Хотелось безмерно жалеть себя за погубленную жизнь. Я словно залегла где-то на дне моря.

Меня придавило толщей обстоятельств, но я еще жива и хочу сопротивляться, но толща воды такая, что ты можешь только гореть внутри себя, орать внутри себя. Разрушаться до основания.