Одна ошибка - Одна ошибка

Камал же гордо, с королевской осанкой, стоял на скамье подсудимых. Такой красивый, статный, гордый, благородный, честный, с изысканными манерами, он стоял с гордо поднятой головой, так что все вокруг меркли на его фоне. Его неприступность, умение держать себя поражала Сони, и она гордилась им, несмотря на то что он стоял на скамье подсудимых. Его глаза блестели, оглядывая окружающих презрительным взглядом. Крепкая, поистине прекрасная мужская фигура держалась ровно, со скрещенными руками на груди. Мощный торс, атлетическая грудь, широкие плечи. Это всё дополняли длинные локоны, чуть касающиеся плеч. Они ещё больше придавали варварской красоты правильным чертам его лица и королевскому виду. Камал гордо, чётко, ясно и без сомнений отвечал на все подлые и гнусные вопросы прокурора.

В ту минуту ей показалось, что Камал удивительно схож с Жоффреем де’Пейраком. Однако Камал красив без каких-либо изъянов и недостатков, но та же харизама и магнетизм. Те же манеры, та же грация и благородство, та же неприступность, та же недоступность соединяла этих двух таких разных людей. Сони лишний раз напомнила себе, что Камал представитель голубых кровей, хоть и по шею вместе со своим отцом влез в грязные делишки.

И вдруг перед её взором предстала фигура прокурора, кидающие свои жестокие обвинения.

— Это вы! Вы убили его!!! — твердил он, пытаясь сломить Камала.

— Нет, и еще раз нет, — твердо и непоколебимо ответил Камал.

Прокурор бросил злобный взгляд и ввел в зал заседания лжесвидетеля, которого долго допрашивал, пытаясь доказать вину Камала. Тот же держался гордо и терпеливо. Его неприступность даже больше, чем слова, говорила сама за себя. Но судья лишь ударил по столу молоточком во время оглашения приговора, бесцеремонно вынес вердикт, тем самым засадив обвиняемого, может, на пятнадцать или двадцать лет.

Она уже не помнила сейчас, что от такого ужасного приговора у неё голова пошла кругом. Поднялся шум, гвалт. Группа верных людей Камала кричала о ложном и несправедливом приговоре, но фигура судьи уже исчезла за дверью.

Двое громил-охранников, надев наручники, грубо потащили Камала к выходу. Не понимая, что делает, Сони бросилась к мужу, вскричав:

— Нет!

Камал нежно гладил ее лицо, вытирая крупные бусинки слез. Наручники мешали ему обнять жену.

— Я не убивал отца. Ты мне веришь? — голос его задрожал.

— Да, да… — с трудом выговорила Сони и обняла мужа, тем самым намереваясь оградить его от жестокого приговора.

Однако охранники с силой выволокли его, оттолкнув от него жену.

Все это померкло, как сон в затуманенном мозгу Сони. Она медленно открыла глаза, которые незаметно закрылись в безмятежном воспоминании. Этот страшный момент в суде оставил свой осадок в сердце Сони, от чего по ночам ей снились кошмары.

Сони повернула голову в сторону мужа. Камал надев уже брюки, медленно натягивал на плечи рубашку.

— Ты уже проснулась? — повернувшись к ней, улыбнулся Камал.

— А я и не спала, — улыбнулась в ответ Сони.

— Ну ладно. Мне уже пора, милая, — поцеловав жену в шею, Камал встал.

— Что ты собираешься делать? — схватив его за руку, спросила Сони.

— Мне нужно срочно исчезнуть, пока не найду доказательства против Педро, — решительным тоном заявил Камал.

— А как же я? Ты меня бросаешь? — удивилась Сони, — Я пойду с тобой.

— Пойми, это опасно. Не беспокойся, я с тобой свяжусь.

— Мне страшно, Камал…

В темноте ночи раздался тихий крик филина. Сони крепко прижалась к мужу, испугавшись не то звука дикой птицы, не то возможной опасности, что могут появиться на пути мужа. Он обнял её и ласково шепнул:

— Ты что, испугалась? Не бойся, это сигнал для меня. Значит, мне уже пора.

— Не оставляй меня, — почти со слезами прохныкала Сони.