Если ты осмелишься - Хармони Уэст

От кривой улыбки Трея желчь подступает к моему горлу.

— Хотел бы я посмотреть, как он попытается.

Когда его ладонь ложится на мою ногу, я сбрасываю ее.

— Не прикасайся ко мне, — шиплю я.

Трей цокает.

— Помнишь, красотка? Ты позволишь мне прикасаться к тебе. Везде, где я захочу. Или это сделает мой нож.

— Не надо, — умоляю я, следы, которые он оставил на моем животе, все еще покрыты струпьями и заживают.

Но его рука уже вернулась на мое колено, путешествуя вверх по бедру.

Его прикосновения ощущаются, как слизистые насекомые, ползающие по моей коже. Все, чего я хочу, это оттолкнуть его, выбежать из комнаты, но я знаю, что он будет слишком быстрым. Он поймает меня, а потом пырнет ножом или порежет.

Рука Трея скользит вверх по моей юбке и достигает трусиков. На глаза наворачиваются слезы.

— Прекрати. — И, хотя это выходит шепотом, я знаю, что он меня слышит. Но он игнорирует мою мольбу.

Он резко встает, его стул с визгом ударяется об пол, и отодвигает мой. Я вскрикиваю, и он раздвигает мои бедра, располагаясь между ними с того места, где он стоит передо мной на коленях.

В той же позе, в которой он был, когда мы в последний раз были вместе в библиотеке. Прямо перед тем, как Уэс схватил меня и оттащил, не давая Трею прикоснуться ко мне ртом.

Его язык медленно облизывает меня от колена до края трусиков. Я хочу оттолкнуть его, пнуть, но не осмеливаюсь, когда у него в кармане нож.

Когда его нос касается вершины моих бедер, он громко фыркает. Я съеживаюсь.

— Ммм. — Его горячее дыхание касается моих трусиков, и мне хочется съежиться. — Надеюсь, на вкус ты так же хороша, как и пахнешь.

Я почти умираю, когда он повторяет движение на другой моей ноге, оставляя за собой след слюны. Отмечая меня.

Его большой палец скользит вверх между моих ног, потираясь о чувствительный бугорок, и я вскрикиваю, когда его рот прикасается к моему бедру. Сосет так, словно намеревается оставить синяки на всем моем теле.

— Трей, остановись! — Я кричу.

— Нет, пока я не узнаю, насколько ты влажна для меня.

В этот момент дверь позади меня распахивается.

Уэс

Трей засунул голову под юбку Вайолет.

Он ощупывает ее, заводит. И она позволяет ему.

— Видишь? — Бормочет Люк. — Она просто морочит тебе голову.

Люк прав. Трей был прав. Все это было просто игрой ее разума. Она залезла мне в штаны, проложила себе путь к моему сердцу, и все для того, чтобы я отменил план мести.

Она резко поворачивает голову, ее глаза расширяются, когда она замечает меня. Прямо как Бритт, все сначала.

— Уэс…

Я стаскиваю Трея с нее на пол, прежде чем кто-либо из них успевает сказать еще хоть слово.

Ярость ослепляет меня, посылая мои кулаки в голову Трея и пол под ним, прежде чем, наконец, попасть ему в нос. Кость хрустит под моим кулаком, и, черт возьми, это так приятно. Нет приятнее ощущения, чем треск костей и хрящей твоего врага. Он ревет от боли, как маленькая сучка, которой он и является.

— Я же говорил тебе, блядь, держаться от нее подальше! — Моя слюна брызжет ему в лицо.

Люк дергает меня за плечи.

— Уэс! Давай, чувак! Остановись!

Мои кулаки соприкасаются с грудью Трея, с его глазом. Маниакальный смех разгорается при виде Трея с синяком под глазом в тон его разбитому носу, и, может быть, я подарю ему еще и хромоту.

— Подумай о команде, Новак!

Верно. Трей нужен нам живым для команды.

Я позволил Люку оттащить меня от себя.

Это все, что сейчас имеет значение. Все, что должно было иметь значение для меня после того, как Вайолет убила мою сестру.

В этой неразберихе мои приоритеты пошли прахом. Что мне нужно, так это сосредоточиться на хоккее, попасть на драфт и сбежать из этой адской дыры. Убегать как можно дальше от Вайолет, мать ее, Харрис.