Капкан - Одри Раш

— Почему я так устала? — она зевает.

— Ты еще помнишь кто ты? — спрашиваю я.

Она растерянно моргает, глядя на меня, но я помню каждое слово.

«Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить так сильно, что я забуду, кто я.»

Наконец в ее зрачках мелькают воспоминания, и она смеется. Ее улыбка обжигает меня изнутри, за ней скрывается неподдельное веселье, которого я давно не видел и не чувствовал.

Я извиняюсь, нахожу пакет с винтами и петлями, затем беру маленький ящик с инструментами, который я оставил внутри люка в ее шкафу. И иду чинить дверь.

Я испортил это настолько, что ей пришлось обратиться ко мне за помощью, так что это легко исправить. Затем я проверяю ручку на ее холодильнике. Она болтается, но все, что для этого нужно, это немного клея, так что я тоже ее закрепляю.

Когда я возвращаюсь в ее комнату, она уже спит. Ее ноздри раздуваются. Я наклоняюсь и провожу кончиками пальцев по фиолетовым и красным отметинам на ее шее.

Внутри меня разливается тепло от осознания того, что я сделал это с ней. Что она пережила это. Что я позволил ей. Я не могу объяснить свои чувства к ней. Если я хочу как лучше для себя, я убью ее прямо сейчас. После того, что мы сделали, она не будет особо сопротивляться. Это будет легко. И в некотором смысле это правильный поступок. Как только она узнает, что я разрушил ее жизнь, она будет умолять меня покончить с ней. Они всегда так делают.

Но я пока не хочу, чтобы она умирала. Она может справиться с большим, чем я ожидал, и это эгоистично с моей стороны, но я хочу, чтобы она жила. Чтобы посмотреть, как далеко она сможет зайти. Чтобы раскрыть все ее чувства до тех пор, пока у нее ничего не останется. Как у меня.

Я глажу ее по щеке, мягкость ее кожи наполняет меня ужасом. Но мой член игнорирует это. Потому что, в конце концов, все, чего я хочу — это она.

— Мертвая ты мне не нужна. — говорю я. — Пока нет.

Я закрываю дверь, убеждаясь, что ее окна и двери заперты. Затем я дал ей поспать.

ГЛАВА 7

Ремеди

Послеполуденный свет пробивается сквозь жалюзи, отбрасывая полосы теней на пол. Снова раздается звонок в дверь, и я обматываю шею черным шарфом. Я не привыкла к незваным посетителям.

Я прищуриваюсь в дверной глазок: лохматые рыжевато-светлые волосы, свободная рубашка и джинсы на высоком стройном теле.

Детектив Питер Сэмюэлс. Мой старый школьный друг. Я открываю дверь.

— Все равно странно видеть тебя в обычной одежде.

Питер почесывает щетину на подбородке. Она длиннее обычного, как будто он хочет отказаться от образа полицейского. Он наклоняется, чтобы быстро обнять меня, и я в ответ похлопываю его по спине.

— Как поживаешь, Ремми? — спрашивает он, затем приподнимает бровь. — Господи. Что случилось с твоим глазом?

Прикасаясь к своему лицу, я понимаю, что забыла о лопнувшем капилляре.

— Я чихнула.

Он присвистывает.

— Должно быть, это был чертовски сильный чих.

Я смеюсь, а мои щеки пылают румянцем. Надеюсь, он мне поверил.

— Хочешь чаю? — спрашиваю я.

— Пожалуй.

Питер остается на пороге, а я закрываю за собой дверь и иду готовить наш чай внутри.

Поскольку мы знакомы друг с другом со средней школы, он знает, что я предпочитаю находиться с гостями снаружи. Однако он не знает, что это потому что я ненавижу оставаться наедине с некоторыми мужчинами.

И все же я пригласила Кэша внутрь и позволила ему физически уничтожить меня.

Я пригласила его. И я не знаю почему.

Питер бормочет слова благодарности, затем делает большой глоток. Он вздыхает с облегчением, затем указывает на шарф, обмотанный вокруг моей шеи.

— Холодно?

— Это звучит странно, но если у меня мерзнет шея, то все остальное тоже.

Я пожимаю плечами, пытаясь отыграться. Машины проезжают по улице, как обычно. Похоже, что почти все забыли о том, что днем на свободе разгуливает серийный убийца.