Княжна - Кристина Дубравина

Смешно для Пчёлы это всё выглядело. Можно подумать, что Витя развернуться не сможет — если, конечно, захочет Аньке что-нибудь сказать. Например… вспомнить какую-нибудь фразочку на французском, которого не знал никогда, и улыбнуться под смех Князевой, зная, что сказал, вероятно, полный бред. Или попрощаться, звонко расцеловав воздух у беленьких щёк девочки и утерев ей потёкшую тушь.

Что, не может разве? Почему нет? Он свободный человек, который вполне может с …давней знакомой так откланяться!..

Но Пчёлкин, молча, поправил воротник рубашки, когда Белый, обняв за плечи сестру, сказал:

— …отдохни немного, но долго не разлеживайся. Тут с торца, на нулевом этаже есть магазинчик небольшой, я видел. Но завтра-послезавтра пришлю тебе Космоса, он прокатит тебя в гастроном крупный, закупишься провизией.

— Да что ты, Саш, — махнула рукой Анна, прижалась плечом к стене. Витя на пороге остановился, когда Княжна сказала: — Зачем мне друга твоего от работы отвлекать? Сама разберусь.

— Не сказать, что сейчас у нас дел невпроворот, — кинул Белый, но раньше, чем Князева вполне резонный вопрос задала, сказал: — Пусть скатается с тобой, не переломится.

Он поправил плащ и напоследок поцеловал девчонку в лоб жестом почти что отеческим. Раньше, чем Аня успела отблагодарить его ещё раз или обнять так крепко, что Белов с места не смог бы сдвинуться, Сашка развернулся. Пчёлкин дверь раскрыл и вышел в коридор.

— Поехали, Вить, дела не ждут.

— Ага, — кивнул Пчёла и пропустил всё-таки Белого вперед. Раньше, чем двоюродный брат Анькин успел позвать его, Витя подмигнул девушке озорно и сразу же, как дворовый Ромео, побежал за Сашей по ступенькам.

Вслед ему за место прощаний донёсся смех Анны, догнавший Пчёлу эхом даже на следующем пролёте.

Под ребрами стало так легко, что из подъезда Витя вышел с улыбкой, как у кота, которого мордой в сметану ткнули. Белый, шедший чуть впереди, обернулся к нему с зажатой меж зубов сигаретой и спросил подозрительно строго:

— Чего лыбишься?

— Ничего, — пожал плечами Витя. — Просто солнце слепит.

Космос в памяти Ани остался… странным юношей. Уж очень настораживала её во второй половине восьмидесятых физиономия Холмогорова, которая казалась Князевой перекошенной каким-то умственным недугом, про который никто в лишний раз не вспоминал. Но когда к её подъезду подкатила машина из фантазий любого американского — и не только — мальчишки, и из-за руля к ней направился галантный Космос, что крайне тепло Аньку встретил, девушке вдруг стало стыдно за свои давние мысли. Хотя и знала, что друг Белова явно не догадывался о них, но всё равно мысленно извинилась перед Косом за них.

И продукты покупать с ним было весело. Холмогоров катил тележку и сам вёл Аньку к нужным отделам, пререкался с продавцами, пытавшимися продать мясо по цене другой, более дорогой позиции, и при этом постоянно говорил, рассказывал что-то, спрашивал Анну про жизнь. И беседа эта Князеву не злила, хотя и рассказывать уже третий раз за сорок восемь часов про обучение в Латвии, про друзей своих, что там остались, было весьма занудно.

Кроме того, Космос оказался, почти как Белый и Пчёлкин, тем ещё джентльменом. Он покупки Князевой прямо до кухни донёс и даже предложил разобрать их вместе.

— Ну, Космос, правда, не стоит! — засмеялась девушка, когда Холмогоров всё-таки взял замороженную курицу и перед морозильной камерой холодильника присел, запихивая мясо внутрь. — И так ты мне помог очень, спасибо.

— Мелочи, — отряхнул руки Космос. — Лучше вон, свинину передай, а то ещё немного языками потреплем — и не спасешь мясо.

Князева, смеясь всё так же заливисто, протянула мужчине окорок. Быстро поняла, что пререкаться с Косом бесполезно, и решила разобрать покупки плечо о плечо с ним. Вдвоем они управились быстро, иногда лишь сталкиваясь взглядами. Когда авоськи опустели, Анна чайник на газовую плиту поставила.

— Кофе, чай?