Княжна - Кристина Дубравина

Крутящийся вентилятор подул в сторону девушек. У Князевой на боках, талии выступили мурашки, отчего живот скрутило в сомнении, не ясном даже Ане.

Белова наклонила голову, на подругу посмотрела так, что Князевой слова стали лишними. По мнению Оли, августовский путч, до сих пор сотрясающий столицу окончательно расколовшегося Союза, явно не был той темой, какую стоило затрагивать на кануне собственного дня рождения.

И, возможно, в чём-то она была права. Только вот Анна не считала тему табу; какой смысл голову в песок прятать? Теперь-то, когда от СССР остались лишь страницы учебников истории и экспонаты в музеях бывших республик…

Наоборот. Утром девятнадцатого августа она с Витей на Остоженке завтракала, а когда увидела вдруг по восьмичасовому выпуску новостей видеосводку с чередой танков, несущихся по центру Москвы, то с места подскочила. Под поток матов Пчёлкина, начавшего кому-то из конторы звонить, Аня кинулась к окну, рассматривая недалёкий Арбат.

И Князеву тогда охватило какое-то злое веселье. Ей захотелось вдруг Саше набрать и в злорадстве воскликнуть, что уезжать из Риги было бессмысленно — что в Латвии, что в России гражданская началась! Нигде теперь не безопасно!

К двадцать второму числу, ознаменовавшемуся конкретным крахом госкомитета по чрезвычайному положению, эмоции попустили, и Князева обрадовалась, что сдержалась. Что не связалась, всё-таки, с Беловым, разрывая и без того перегруженные телефонные линии; Саше, тем более, в тот миг только её злорадства для полного счастья не хватало.

Пчёла за одним из вечеров, куря, сказал Анне, что всё давно шло к тому, что теперь за окном происходило, а им, людям молодым, просто «повезло» этот момент застать. Она чуть помолчала, думая, слыша шум крови в венах. По итогу согласилась.

Витя на Князеву посмотрел тогда, какие-то мысли в голове взвешивая. По истечении некоторых секунд, каких Анна сосчитать не успела, Пчёлкин обнял девушку за плечи, поперёк спины, чтобы не так тревожно было, и щелчком отправил недокуренную сигарету за окно, куда-то в августовскую грозу. Куда-то в августовский путч.

К четвёртому сентября волнения относительно стихли; зазывающие заголовки, разумеется, всё так же громко звучали едва ли не из каждого утюга, чайника и прочих предметов бытовой техники. Но, хоть по Третьему Транспортному Кольцу не колесили танки, что уже не могло не радовать.

Значит, кульминацию они пережили. Теперь придётся лишь разгребать последствия.

Анна в задумчивости подцепила ещё один кусочек фрукта, который далеко не каждый человек бывшего Союза сможет в ближайшее время купить. Ольга цокнула языком, всё-таки чуть косея от шампанского, и сказала:

— Всё уже прошло, Ань. А твоё день рождение только грядёт! С таким подходом, конечно, оно мимо тебя пройдёт, ну, правда! — девушка к Князевой потянулась, встряхивая за плечо так, что мысли в черепной коробке Ани едва ли не в такт стуку швейной машины ударились о голову изнутри.

— Тебе двадцать один год только раз в жизни исполнится.

— И не поспоришь, — хмыкнула девушка, посчитав логику Ольги блестящей, к какой не прикопаться. — С таким подходом можно каждый день рождения встречать.

— Не «можно», а «нужно», — подметила Сурикова с улыбкой. А потом вдруг снова стала серьёзной, какой не была ни одна учительница Князевой, ни один её профессор с филфака. — Ань, действительно. Ты последние часы своих двадцати лет проживаешь, а ходишь, мрачнее тучи.

Князеву от ответа спасла вернувшаяся Наташа, несшая платье, на шитье которого настояла сама Оля, чуть ли не на вытянутых руках. Анна поднялась на ноги, когда Белова поторопила подругу на возобновление примерки.

Девушка скинула халат с плеч жестом, какой мог свести Пчёлу с ума, будь он тогда рядом, и встала на подиум, заколола волосы обратно заколкой. Наталья негромко давала советы: