Рэд - Кей Кин

Мне просто нужно, чтобы она, блядь, поднялась наверх и освободила Джессику Уотсон от каната, но я не вижу ринга, где она сейчас дерется с Тайлером. Они скрылись из виду, и никто еще не поднялся на последнюю платформу. Отнеся Эйдена Бирнса в медицинский центр, я захватил оттуда маленькую кислородную маску и переносной кислородный баллон. На данный момент я молюсь, чтобы Луна перерезала веревку и освободила Джессику.

Мой взгляд снова скользит по Джессике, возвышающейся на вершине пирамиды. Я начал испытание, стоя прямо посередине между двумя путями к вершине, но чем больше я наблюдал, как Тайлер наслаждается болью, которую он причинял, тем больше я склонялся на сторону Луны. Я замечаю "Родословные ее семьи" в ложах на противоположной стороне зала. Меня удивляет, что они переводят глаза с Луны на Джессику, убеждаясь, что они обе живы и с ними все в порядке.

Я вижу страх в ее глазах, когда веревка на ее шее приподнимает ее еще выше над полом. Я хочу ворваться в гребаную игру и освободить ее сам. Она не заслуживает этого, ничего из этого. С первого момента, как она вошла в мой класс боевых искусств, я знал, что в ней что-то изменилось. Она невинна в том смысле, который Физерстоун наверняка разрушит. Но огонь, который бежит по ее венам, когда она действительно верит во что-то, — это то, что привлекает мое внимание и одновременно сводит меня с ума.

Воспоминание о том, как она стояла со мной лицом к лицу и не отступала, когда боялась за Луну, проносится в моей голове. Ее вызывающая сторона удивила меня, когда я поймал ее от падения. Я до сих пор помню мягкое ощущение ее кожи под кончиками пальцев. Растрепанные рыжие волосы обрамляли ее лицо, голубые глаза были широко раскрыты, а пульс на шее учащенно бился.

Она не дрогнула от моего рычания и не хныкала, как застенчивая девочка, какую я ожидал в ней увидеть. Вместо этого она выпалила мне в ответ мои слова, давая почувствовать вкус своего укуса, оставляя меня ошеломленно стоять на месте и смотреть, как она уходит.

Мое внимание привлекает движение, когда я вижу, как Луна, вся в крови, поднимается на платформу. Мои ноги двигаются быстрее, чем мой мозг успевает за ними, я взбираюсь на пирамиду так быстро, как только могу. Я не слышу одобрительных криков и свиста по поводу победы Луны из толпы. Мои мысли сосредоточены исключительно на том, чтобы вытащить Джессику из этого бардака.

Ступив на платформу, Луна нависает над Джессикой, лежащей на спине, с лица Луны капает кровь. Она что-то бормочет Джессике, но я не слышу ее слов. Вместо этого я сосредотачиваюсь на том, чтобы надеть маску на лицо Джессики, давая ей кислород, необходимый для лучшего дыхания. Я останавливаюсь, глядя на нее сверху вниз, ангельское выражение ее черт заставляет меня разгладить морщинку, образовавшуюся на ее лбу. Ее завораживающие глаза налиты кровью, а на шее кровоточат ожоги от веревки. Она слегка всхлипывает от этого прикосновения, ее глаза закрыты, когда она делает глубокие вдохи.

— Я заберу ее отсюда, Луна. Они ждут, когда ты обратишься к залу, — бормочу я, просовывая руки под тело Джессики и прижимая ее к своей груди. Я наблюдаю, как Луна медленно наполняется яростью, стискивая челюсти и прижимая руки к бокам. Я бросаю взгляд в сторону ложи, где ждет семья Луны, и вижу, что они бегают вокруг, готовясь к ее спуску с пирамиды, так что я знаю, что они со всем справятся.

Вздыхая с облегчением, я переключаю все свое внимание на женщину в моих объятиях. Она беспокойно ерзает, пока я медленно несу ее вниз, и я ловлю себя на том, что бормочу успокаивающие слова: — Все в порядке, Джессика. Теперь ты у меня. Не волнуйся, просто отдыхай.

Слова кажутся странными на моем языке. Я никогда не говорю добрых и нежных слов, но чтобы успокоить ее и расслабить, я бы сказал практически все, что угодно, прямо сейчас.