Танцующие на каблуках - Юлия Ивлиева (2022)

Поминки проводили по европейскому принципу. Оказавшись под работающими на полную силу кондиционерами, Лекс почти дрожал от удовольствия, и шведский стол в качестве поминального на него уже не произвел большого впечатления. Без приличной дозы прохлады организм просто отказывался воспринимать еду.

Торжественно-печальный зал гудел голосами. В более комфортных температурных условиях люди оказались способнее на сочувствие и скорбь. Постепенно взгляды устремлялись на стол.

Из традиционных блюд, полагавшихся на поминках по православному обычаю, подавали кутью с воткнутым в нее ажурным блинчиком порционно, в красивой крошечной фарфоровой креманке. Лекс усмехнулся. Все можно сделать изящно и стильно, если очень захотеть и хорошо заплатить. Стол ломился от изысков. Красная и черная икра, закуски с форелью и креветками, конина и оленина. Все замысловато сервировано и красиво подано. Если гости и не будут долго помнить усопшего, то наверняка запомнят поминки по нему. Не самый плохой вариант.

В проводивших Дикого в последний путь все активнее просыпались физиологические потребности есть и пить. На некоторое время стихли даже разговоры и печальные вздохи. Народ активно работал челюстями. Запить жару, стресс и печаль тоже было чем. За миниатюрной барной стойкой работал бармен. По требованию выдавался алкоголь. Ничего искристого и праздничного, суровый вискарь, глубокомысленный коньяк, светлая водка, изысканный портвейн для дам.

Лекс безразлично отметил, что желающих залить горе оказалось немало.

Его незапланированная спутница размашисто жахнула коньяку и поморщилась. Не то, чтобы он собирался активно общаться с одноклассниками, но переговорить кое с кем хотел. Придумывать вежливый повод покинуть не умолкающую женщину не пришлось. Рустем подошел сам. Алла понимающе оставила мужчин наедине.

Они с Егерем отмели убийство из-за бизнеса отца Дикого. Но и подозрения Макса у Лекса не нашли отклика. Версия, что некий заказной убийца работает столь странным и вызывающим способом, путает следы еще одной жертвой, связанной девицей, растянутой на сетке, представлялась какой-то уж фантастической. К тому же, если Дикого и Юрия Симонова могли заказать из-за каких-то интересов, то в деле Фаины не было трупа мужчины. Она и какой-то там наркоман. Представить эти смерти заказной расправой – смешно. Но Рустем мог что-то знать, что-то подозревать. Они плотно общались с Диким, вели дела. Какие бы методы заработка Рустем не использовал, наверняка ему есть, что сказать о Денисе.

– Денис просто сиял от счастья с тех пор как узнал, что ты возвращаешься в город, – Рустем дернул стаканом в сторону стакана Лекса, будто желая чокнуться, остановился. Не то вспомнил, что на похоронах не чокаются, не то не понравился сок в стакане собеседника. – Почти подпрыгивал от радости и все время строил грандиозные планы.

– Я тоже предвкушал не такую встречу, – как можно мягче, стараясь не спугнуть назревший разговор, улыбнулся Лекс. – А какие планы?

– Хотел позвать в соучредители клуба «Город греха». Я хоть и совладелец, а проект полностью Дикого. Он имел видение, разрабатывал концепцию и все остальное, – на лице Рустема отражались печаль и сожаление. Похоже, искренние.

– Видимо, готовил сюрприз. Мне он не успел рассказать, – Лекс пожал плечами.

– Без него проект бессмыслен. Скорее всего, сверну, – Рустем помолчал и добавил. – Если среди версий убийства есть конкуренция в нашем бизнесе или какие-то разделы денег, то это точно ложный след. – Мне невыгодна его смерть, сплошные убытки. Я один не потяну то, что он задумал, слишком сложный проект. И я хочу сказать… – Рустем явно подбирал слова. – Словом, убийство Дикого – оно странное и какое-то извращенное. Я даже с некоторыми ребятами говорил, никто не слышал, чтобы такое специально по заказу устраивали. Но если Егерю будет нужна какая-то помощь, я готов вписаться. Я хочу, чтобы убийцу Дениса нашли. Сам я к Егерю не пойду, а ты передай.