Танцующие на каблуках - Юлия Ивлиева (2022)

Что за чертовщина происходит? И что делает Виринея? Может быть, не знает? Нет. Быть такого не могло. Повилика подобного не допускала даже в мыслях. Виринея всегда знает, что происходит с ее девочками. Повилика не припоминала и раза, когда Виринею удавалось провести всерьез. Если девочки и вытворяли что-то против правил, что-то из ряда вон выходящее, то это происходило с ее молчаливого согласия. Но она всегда ЗНАЛА!

Повилика не была знакома с Милей. Не видела в студии. Не встречала в клубах и барах. Новенькая. Виринея подняла Милю совсем недавно.

И что это новенькая Миля вытворяет? Кем себя считает? Напасть на мужчину без причины и без повода? Отнять жизнь просто так? Они что? Разбойники с большой дороги? Куда смотрит Виринея? Что вообще происходит?

Эти обвинения и вопросы Повилика собиралась выставить перед предводительницей и подругой, словно кубики. На каждый из них Повилика получит ответ.

Вот только это не все. Еще источник тревоги и неожиданности она обнаружила в себе. Больше всего девушку беспокоила она сама. Это следовало признать. Лгать самой себе Повилика не умела. То, что происходило с ней, с Повиликой. Пугало. Заставляло ходить по кругу, снова и снова возвращаться к произошедшему.

Повилика прислушивалась к себе, на мгновение сосредотачивалась на своих ощущениях и тут же сбегала, струсив, как пугливая собачонка. Она словно крышку приоткрывала на бочке со взрывчаткой. Чуть-чуть, еще чуть-чуть. Панически боялась выпустить терзавшие ее мысли.

С глубоким выдохом крышка открылась. Ощущения возникли на кончиках пальцев. Колкие, жесткие, холодные. Она чувствовала, как под пальцами ломается стекло, осколки превращаются в белые цветы и разлетаются прочь.

Повилика хорошо помнила это ощущение. Вчера она почувствовала то же самое. Вот только она не понимает, что это.

Ну, допустим, она могла почувствовать Алексея. Такое с ней уже случалось. Почти всегда она быстро и легко настраивалась на мужчину. К тому же рядом кружилась эта Миля. Одна из них. Виринея часто повторяла, что они единое целое, сестры, осколки единой вселенной. Повилика увидела, угадала направление, почувствовала путь. Ладно. Такое возможно.

У Повилики затекали ноги в дурацкой позе, в которой она лежала. Спиной на кровати, широко раскинув руки над головой и свесив ноги в туфлях на пол. Надо было перевернуться, освободиться от каблуков, но девушка боялась спугнуть смелость, которую так долго собирала, чтобы разобраться в себе.

Милю и Лекса она застала вовремя. Эта маленькая пиявка уже присосалась к мужчине. К мужчине, которого Повилика считала своим. Хорошо, ладно, молодая, глупая, неопытная девчонка могла и не понять, что позарилась на чужое.

Но он ничего ей не сделал! Не соблазнял, не домогался, не пытался овладеть или хотя бы прикоснуться. Повилика различила четко. Он не проявил интереса к Миле. А она попыталась его убить.

Она спросит у Виринеи. Обязательно спросит, почему ее призраки танца и мести учиняют беспредел. Мстят за то, что не совершено!

Но то, о чем она не расскажет предводительнице, это как осознала, что может уничтожить девушку. Уничтожить такую же, как она. Разоблачить.

Скинув с Лекса девчонку и прижав ее всем телом к земле, Повилика почувствовала ее слабой, хрупкой податливой, несущественной. Девчонка визжала, царапалась, извивалась. Не вырывалась, не защищалась – она нападала! Дралась в яростном порыве, самозабвенно и насмерть. Но Повилика не ощущала ее атаки. Будто невидимая стена огораживала ее от порыва агрессии. Наоборот, Повилика постигала свою силу, власть и право. Осознавала беспомощность, бессмысленность девочки, бесполезность ее нападок.

Повилика явственно ощутила, как хрупкая сущность девочки рассыпалась под ее пальцами, словно осколки стекла, превращаясь в белые цветы. Она кожей чувствовала их прикосновения к своей коже.

Миля вопила от страха и боли, беззвучно для леса и мужчины в машине и оглушающе для Повилики.