Непогода - Диана Ставрогина

– Вроде того. Устала, вот и все. – Я пожимаю плечами и запиваю подступившую к горлу горечь вторым глотком вина.

Конечно, других причин для переживаний у меня не бывает. Как же.

Просто Антон свято уверен в моей «ботаничности», которую сам и придумал с первого дня нашего знакомства. Записал меня в скучных и правильных и неподдельно удивился моему несовпадению с шаблоном, когда дело дошло до совместной жизни, однако так и не сподобился узнать меня по-настоящему.

А скорее не имел желания узнать. Зачем ему подобная морока? Он хотел простых отношений без заморочек и трудностей.

– Ляжешь пораньше? – интересуется Антон, и в тоне его голоса другой, завуалированный вопрос звучит совершенно четко и неприкрыто.

– Выдохни, – смеюсь я, поглядывая на него со значением. – Я не настолько устала. Будет тебе секс. Не ты один был на сухом пайке.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, женушка. – Антон, кажется, чуточку пристыжен, но все равно довольно улыбается. И я тяну губы в ответной улыбке, хотя веселье мое – горькое.

Кто бы мне раньше сказал, что в одну и ту же единицу времени можно быть безмерно счастливой и до отчаяния несчастной.

Глава 7

Мы ужинаем под стук столовых приборов и звон бокалов, лишь изредка обмениваясь ничего незначащими репликами.

– Еще вина? – спрашивает Антон, не поднимая глаз от телефона.

Удивительно, но мой молчаливый кивок не остается незамеченным и бокал мгновение спустя вновь полон. Я уже изрядно во хмелю, а порция ризотто в тарелке едва ли уменьшалась хотя бы на четверть. Сознание приятно плывет, однако разум как всегда при мне.

Жаль. Быть может, потеряй я разок голову от вина, то сумела бы поведать мужу о собственных чувствах. Иначе как безрассудной мне подобного не сотворить. Будучи в здравом уме и твердой памяти я прекрасно знаю, к каким результатам приведет эмоциональная тирада: к унизительно-отрицательным.

– Ты выспался? – Предпринимаю я очередную попытку поддержать разговор и заодно отвлечься от начавшегося в голове шабаша пьяных мыслей.

По крайней мере мой вопрос заставляет Антона отложить телефон в сторону и посмотреть вперед. Я отчетливо вижу, как его взгляд спускается ниже, наверняка застывая на ложбинке моей груди, и наполняется предвкушением.

– Вполне, – отвечает он.

Интерес, стопроцентно сексуальный и на самом деле довольно периодический – мой муж не смотрит на меня так ежедневно, – одновременно приятен и печален. Мне хотелось бы чувствовать свою привлекательность всегда, а не в обоснованных физиологией эпизодах.

Они лишь доказательство равнодушия Антона. А сама я для него – чуть больше, чем безликая женщина.

– Хорошо, – произношу я, совершенно не задумываясь над смыслом сказанного, и растерянно замолкаю.

Мне о многом хочется поговорить с Антоном, но, боюсь, мои вопросы покажутся ему надоедливыми и бесцеремонными. Беседы по душам в нашем браке не предполагаются.

К счастью, спасая нас от неуютной тишины, Антон продолжает диалог:

– Ты вчера рано уснула. Я даже не ожидал. Вернулся, а ты уже храпишь.

– Эй! – я наигранно возмущаюсь и в протестующем жесте дергаю рукой, чудом умудрившись не выплеснуть себе на грудь вино. – Я не храплю!

Правый уголок губ Антона приподнимается, синие глаза искрятся лукавым весельем. Он сейчас завораживающе красив. Мое несчастное, влюбленное сердце делает кульбит, оступается и, сорвавшись в пропасть, замирает в невесомости восторга.

– Думаю, – замечает он, поднимаясь из-за стола с пустой тарелкой, – в этом вопросе мое мнение более компетентно.

– Ты летчик, – я намеренно ошибаюсь в термине, – а не сомнолог.

Спокойно оставив посуду в раковине, Антон оборачивается и одаривает меня насмешливым взглядом:

– Слабо, – цокает он языком. – Ты в жизни не спутаешь летчика и пилота, Вер.

Я пожимаю плечами, искренне наслаждаясь теплотой этой пикировки.

– Кофе?