Уничтожь меня - Мишель Хёрд

— Поцелуй хотя бы был хорош? — спрашивает она.

Я киваю, на моих губах появляется слабая улыбка.

— Он был идеальным. — Я раздраженно выдыхаю, потянувшись за увлажняющим кремом. — Вот что делает все это таким запутанным. Как будто Миша из той ночи и Миша, которого мы видели сегодня, — это два совершенно разных человека.

— Ты должна помнить, — говорит Эбби, вытирая руки полотенцем, — он предан Виктору Ветрову и Луке Котрони. Нельзя просто так взять и отвернуться от Братвы и мафии, и уж точно не стоит делать это ради женщины.

— Ты права.

Направляясь в гостиную, я наблюдаю, как Эбби накладывает на тарелку клубнику в шоколаде, всевозможные макаруны и огромный кекс "Красный бархат".

— В любом случае, я с ним покончила, — говорю я, взяв с ее тарелки макарун с фисташковым вкусом.

Я могу не верить словам, слетающим с моих губ, но я полна решимости воплотить их в жизнь. Этот мужчина оставил красные следы на моей шее, и если это не тревожный звоночек, тогда я не знаю, что это такое.

Гнев клокочет в моей груди при одной мысли о том, как он обращался со мной.

Эбби откусывает от кекса, ее пристальный взгляд изучает мое лицо. Проглотив, она говорит:

— Это к лучшему. Вы из двух совершенно разных миров.

— Неужели? — Спрашиваю я. — Мы оба из мафиозных семей.

Эбби морщит нос.

— Я имею в виду, помимо преступного мира. Вы на противоположных сторонах. — Уголок ее рта приподнимается, но улыбка выглядит грустной. — Ромео и Джульетта.

Я вздыхаю.

— Да, и мы обе знаем, чем закончилась эта история. — Сменив тему, я спрашиваю: — Ты действительно собираешься преследовать Николая?

Она качает головой, беря клубнику.

— Не-а, мне просто нравится выбивать его из колеи.

Почувствовав облегчение, я беру себе еще один макарун.

— Мы должны сосредоточиться на наших тренировках. Если мы собираемся встретиться лицом к лицу с Братвой, нам нужно знать, как с ними бороться.

— Помимо всего прочего, — бормочет она с набитым ртом. — Мой отец ожидает, что я возьму на себя управление бизнесом. — Она издает обеспокоенный смешок. — Ты можешь представить меня управляющей империей? Я не могу убить даже муравья, не говоря уже о человеке.

— Нас таких двое, — вздыхаю я.

Между нами воцаряется тишина, и беспокойство сгущает атмосферу. Одно дело тренироваться, и совершенно другое — контролировать сотни солдат и управлять преступной империей.

Я понятия не имею, что ждет нас в будущем, но оно уже не кажется таким радужным.

Глава 10

Миша

— Пытки крысами не для слабонервных, — говорит инструктор Волков, выводя изображения на экран. — Как вы можете видеть, крыс помещают в металлическое ведро, а затем привязывают к человеку. Вы можете использовать факел, чтобы нагреть заднюю стенку ведра, заставляя крыс прогрызать себе путь через человека.

— Пальчики оближешь, — бормочет Алек. — Как раз то, что мне нужно было увидеть после завтрака.

Инструктор Волков бросает хмурый взгляд на Алека, прежде чем вернуться к уроку.

— Это один из самых страшных методов пыток. Когда крыса вгрызается в кишечник человека, боль становится невыносимой. Страха быть заживо съеденным крысами должно быть достаточно, чтобы заставить человека заговорить, прежде чем вам придется прибегнуть к этому.

— А если они не заговорят? — спрашиваю я.

Инструктор Волков пожимает плечами.

— Тогда они умрут.

Мы смотрим еще два видео пыток крысами, оба ужасные.

Инструктор Волков окидывает взглядом семерых присутствующих, затем говорит:

— Если вы окажетесь в положении пленника и враг применит к вам эту технику, постарайтесь отключиться. Всегда помните: если вы заговорите, то все равно умрете. Как бы ни были сильны боль и ужас, всему приходит конец.

— Предан до самой смерти, — шепчу я.