Грустная дама червей - Татьяна Бочарова (2005)

Они не общались ровно год, хотя каждая перед расставанием обещала звонить и приходить. Но Карине все эти месяцы было не до того, а Зина тоже как в воду канула — позвонила один раз и исчезла — ни ответа, ни привета.

Зина затянулась в очередной раз, спрятала книжку в сумку и внимательно оглядела Карину. Той вдруг показалось, что она не очень рада их встрече. Что-то в Зинином новом облике смущало Карину, было непривычным и странным, не поддающимся объяснению.

— Работаю, — наконец после длительной паузы ответила Зина.

— Довольна?

— Как сказать, — она усмехнулась и неожиданно зябко поежилась, хотя на улице стояла теплынь.

— Так и скажи, — удивилась Карина. — По твоему виду можно сделать выводы, что у тебя все в полном порядке. Платят хорошо?

— Неплохо. — Зина снова усмехнулась, нервно повела плечами.

Никогда раньше ей не были свойственны эти мелкие, суетливые движения и жесты, Зина, напротив, всегда отличалась сдержанностью, даже некоторой величавостью.

Карину внезапно кольнула тревога. Что-то не так. С Зиной произошло что-то нехорошее, неприятное. Возможно, ее обманули, не выплатили нужную сумму, — Карина слышала, что в частных заведениях такое бывает. Или… не дай Бог, что-нибудь с сыном?

— Зинуля… — она, превозмогая непонятное стеснение и скованность, попыталась обнять подругу за плечи и тут же почувствовала, как та напряглась, словно одеревенела. — Зиночка, ты прости за навязчивость, но… у тебя правда все в порядке?

Зина кинула недокуренную сигарету себе под ноги, наступила на нее сапогом.

— Кариша, лучше не спрашивай. Не трави душу. — Глаза ее заблестели.

— Ты плачешь? — испугалась Карина.

— Нет. Я смеюсь, — резко произнесла Зина.

Она действительно не плакала, а улыбалась, но улыбка её выглядела не натуральной, а точно приклеенной к Зининому лицу.

— Эх, Кариша, зря я ушла из музыкалки. Надо было остаться, черт с ней, с девицей этой блатной, перетерпела бы.

— Неужели все так плохо? — встревожилась Карина. — Тяжело работать?

— Да нет, не плохо. И работать легко. Ты даже себе не представляешь, насколько легко, — Зина громко расхохоталась и тут же, словно спохватившись, прикрыла рот ладонью. — Слушай, давай отойдем отсюда, хотя бы вон туда, к остановке. Я тебе расскажу одну историю, только ты смотри в обморок не упади. Пошли. — Она решительно и крепко взяла Карину под руку.

Троллейбус только что ушел, и под козырьком было пусто. Зина полезла в сумочку, вынула из пачки новую сигарету.

— Ты меня пугаешь, — проговорила Карина, глядя на то, с какой жадностью она закуривает, будто рассталась с предыдущей сигаретой давным-давно, а не минуту назад. — Что за история?

— Фантастика, — мрачно произнесла Зина. — Не научная, но популярная.

44

Она начала говорить — ровным, слегка глуховатым голосом, время от времени умолкая на секунду-другую и наблюдая за Карининой реакцией на свои слова.

То, о чем рассказывала Зина, не было совсем уж из ряда вон выходящим и вполне вписывалось в сценарий под названием «Примочки нашей жизни».

Поначалу все у нее шло как нельзя лучше. Она обзвонила несколько десятков частных школ. В одной ей ответили, что да, педагог фортепьяно нужен, и пригласили на собеседование к директору.

Зина надела лучший свой костюм, нарисовала глазки и губки и назавтра в двенадцать дня сидела о шикарном кабинете, стены которого были оклеены дорогуши ми и ослепительно красивыми обоими, а пол покрывал ковер пятисантиметровой толщины.

Директриса оказалась очень милой ламой лет пятидесяти, подтянутой, с тонким макияжем на лице и тщательно закрашенной сединой в волосах. Вопреки Зининым опасениям, она не выглядела ни надменной, ни заносчивой, вежливо расспросила ее о прежнем месте работы, проглядела диплом и трудовую книжку.