Грустная дама червей - Татьяна Бочарова (2005)

— Ну и молодец, что привел, — похвалила хормейстерша.

Начали появляться хористы, комната наполнилась шумом и суетой. Сразу стало душно, и Любовь Константиновна открыла большое запыленное окно.

Репетиция шла три часа с маленьким, пятнадцатиминутным, перерывом. К концу ее у Карины ломило спину, а в глазах мельтешили цветные точки.

— Все, — обмахиваясь нотами, объявила Любаша. — Финиш. — Лино ее было уже непросто красным, а свекольно-бордовым. — Пойду чай пить. Хочешь со мной?

— Я потом, — пообещала Карина.

Ей хотелось повидать Олега, перед тем как придут вокалисты.

Она вышла из камерного зала в холл и тут же увидела его. Он стоял на лестнице и что-то вполголоса говорил дирижеру. Рядом топтался Валим, без свитера, в рубашке с расстегнутым воротом. Волосы его надолбом взмокли:

Карина подошла поближе и остановилась на некотором расстоянии, так, чтобы не мешать разговору, но быть замеченной.

Олег бросил беглый взгляд в ее сторону, кивнул, но беседу не прекратил. До Карины долетали обрывки его фраз: «Альты не строят… надо заменить штрих… деташе не подходит, лучше спи-катто…»

Маленький, круглый, как колобок, дирижер кивал, сосредоточенно глядя в пол.

— Ладно, — произнес он наконец и достал из кармана часы. — Тайм-аут минут на двадцать. Кофе хочу. Ты все верно говоришь, только сделать это непросто. Весьма непросто. — Он устало вздохнул и, приблизив часы к самому лицу, принялся изучать циферблат.

— Ерунда, — твердо сказал Олег, — сделать можно. Если захотеть.

— Вот именно — захотеть. — Дирижер безнадежно махнул рукой и, посмотрев сквозь Карину, медленно побрел в конец коридора.

Вадим, почти не принимавший участия в разговоре и явно скучающий, вздохнул с видимым облегчением.

— Что ты заладил про свои штрихи! — дернул он Олега за рукав. — Полперерыва протрепали, и, кроме того, тебя девушка ждет. Не видишь? — Он cocтроил Карине уморительную гримасу.

Олег аккуратно отодвинул приятеля в сторону и не спеша сошел со ступенек.

— Порядок? — Он внимательно поглядел Карине в лицо и едва заметно улыбнулся. — Вижу, что все в норме. Пошли перекусим, а то потом работать еще два часа.

— Как Бульдозер? — встрял Вадим. — Не обижала?

— Да нет, — Карина пожала плечами. — Нормальная женщина. И поет замечательно. Зря вы ее так называете, вовсе она этого не заслужила.

— Ну ты сейчас так говоришь, — не согласился Вадим. — А потом…

— Потом будет суп с котом, — перебил Олег. — Чем болтать, двигай лучше в буфет. Не ты ли на репетиции все уши прожужжал, что не успел позавтракать и умираешь с голоду?

— Я, — с готовностью подтвердил Вадим и галантно подставил Карине локоть: — Мадемуазель, разрешите сопроводить вас до нашего кафетерия!

— Разрешаю, — засмеялась Карина и взяла его под руку.

Буфет был маленький и тесный, явно не приспособленный под толпившуюся в нем прорву народу. Карина, Олег и Вадим взяли себе по чашке крепкого кофе с парой бутербродов. Столиков не хватало, и все трос пристроились на широком низком подоконнике.

Карина с удовольствием потягивала из чашки ароматную, горячую жидкость, стараясь максимально расслабить уставшие руки и спину. Вадим, по обыкновению, отпускал одну за другой двусмысленные шуточки, Олег молчал, изредка поглядывая на Карину и улыбаясь все такой же сдержанной, загадочной улыбкой.

Вокруг смеялись, курили, пили кофе оркестранты и хористы, и Карина чувствовала, как легко и хорошо ей здесь, среди этой веселой суеты, в гуще людей, связанных одной целью, общим делом.

Именно о такой работе она мечтала, нет, не смела мечтать, сидя в четырех стенах своего класса и слушая бесконечные и заунывные ученические гаммы.

Перерыв кончился. Олег и Вадим поднялись наверх, в большой зал, а Карина вернулась в хоровую комнату.